Я решил взять инициативу в свои руки. Повертев упомянутую экспертную записку, я спросил:

"Позвольте, а что это у вас за проходные щиты такие, что заставляют, как я понял, плавиться камень?"

"Вы хотите знать?" – он испытующе посмотрел на меня, как бы в надежде, что я передумаю.

"Хорошо. Начнем с того, что эти, назовем их с вашего позволения, "объекты" не имеют ни малейшего отношения ни к сельскому хозяйству, ни к строительству. Но в настоящее время данное их применение оправдано сложной экономической ситуацией в стране." На мгновение он замолчал, и, замечательно выдержав паузу "по Станиславскому", продолжил: "Это продукт самых передовых отечественных научных разработок, опережающих время как минимум на целый век. Их смело можно назвать "гостями из будущего".

Я молча смотрел на моего гостя, доброжелательно улыбаясь и не скрывая искреннего любопытства. В этом состоял мой метод. Я давал очередному "шахматисту" возможность выговориться, не прерывая его, пока само собой не наступал момент, когда ему самому становилось ясно, как воспитанному человеку, что пора закругляться. После этого следовали мои дружеские напутствия и пожелания дальнейших успехов. В результате все оставались довольны. Гость – тем, что его все-таки выслушали в "инстанциях", а сами "инстанции" – тем, что все обошлось без инцидентов и лишнего шума. Я называл этот метод "самоподрывом". Но в данном случае он явно не срабатывал.

Игорь замер в дверях.

Гость продолжил: "В городе, кроме вас, об этом знает только руководство городского комитета партии и Советского райисполкома. Этот … "– он снова выдержал паузу, внимательно глядя на нас обоих – "… этот эффект прожигания на самом деле является побочным эффектом от применения летательных аппаратов, предназначенных для передвижения на сверхвысоких скоростях как в пределах, так и за пределами земной атмосферы. В народе их называют "летающими тарелками". В принципе, в чём-то они правы: наши аппараты, разработанные при сотрудничестве ведущих специалистов Новосибирского филиала Академии Наук СССР, действительно имеют аэродинамический профиль сходный с "тарелкой". И наконец, хочу предупредить, что разработка эта секретная, о ней знает очень ограниченный круг посвященных. Так что, я думаю, вы сами понимаете, распространяться не стоит".

Дверь закрылась, но тут же опять открылась. Игорь со словами "все равно опоздал" вернулся за свой стол и, нахально улыбаясь, достал коробку с шахматами. В таких случаях нужно сохранять спокойствие и доброжелательность. Спокойствие и доброжелательность … Иначе можно получить от посетителя той же шахматной доской по голове. Одно только меня сбивало с толку. Я не мог поверить своим глазам, разглядывая подпись и печать Советского райисполкома на уставе кооператива с летающими тарелками. Про моего непосредственного шефа я уже не говорю. В голове кружился хоровод мыслей: "Что же это такое? С ума они все посходили, что ли?" В силу вступал план " Б". Я спортивно выпрямился и, строго посмотрев на "гроссмейстера", уверил его, что задача эта, конечно, не простая, но понимая ее важность для народного хозяйства нашего города, а может быть и всей страны, – тут я привстал, скрипнув стулом, заглушая сдавленный стон Игоря, – мы безусловно примем все меры. Не дав ему очухаться, я схватился сразу за два телефона, делая вид, что мне срочно надо позвонить. "Николай Васильевич, дорогой, давайте отложим наш разговор, примерно на месяц, когда я все подготовлю и переговорю с руководством заводов". На этом наша встреча завершилась. Посетитель встал и со словами: " Жаль, что вы мне не поверили. Жду вас сегодня в семь вечера у меня дома",– ушел так же незаметно, как и появился. На столе осталась его записка с адресом. Я обратил внимание на каллиграфический почерк изумительной четкости и красоты. Игорь одобрительно захлопал в ладоши. "А ты не думал пойти в экстрасенсы?" Он картинно встал, закатил глаза и, хаотично разводя руками, произнес: "Вам уже лучше, вы совершенно спокойны, теперь вы можете встать и спокойно выйти вон в ту дверь…".

Конец ознакомительного фрагмента.