Льюис, которому дали Тезея, прибыл к самой раздаче, когда все свои роли уже знали.

– Поздравляю! – он был единственным, кто искренне радовался за Рея, и сразу кинулся его обнимать. Рей крепко обнял его в ответ, понимая, что он тут единственный, кому может доверять.

– Я сам не ожидал, – прошептал он на ухо Льюису.

– Вот и напрасно! – тот звонко чмокнул друга в щеку. Он своей ролью тоже был абсолютно доволен.

– А вот Джастин, кажется, в шоке, – хихикнул он, указав на парня с претензиями на вторую главную роль.

– О да, – кивнул Рей. Джастину досталась роль Оберона, но его это казалось, не особенно радовало. Он о чем-то переругивался с Алексом, и насколько все знали, какое-то время они спали друг с другом, и всерьез рассчитывали играть пару. Рей обернулся и заметил, что Демидов с удовольствием за этим всем наблюдает. А потом хлопнул в ладоши и напомнил, что репетиция через пять минут.

Впрочем, Джастин, очевидно, думал, что еще не все решено окончательно, и пошел к Демидову.

По лицу постановщика было очевидно, что он, во-первых, не удивлен этими попытками что-то изменить, во-вторых, они нагоняют на него скуку, а в-третьих, Джастин рискует лишиться и этой роли. Это было сказано достаточно громко.

Джастин тут же заткнулся, словно его ударили, но взгляд, брошенный на Демидова, должен был заставить того вспыхнуть, не меньше. И, тем не менее, они прошли в зал для репетиций. Рей спешно заклеивал ноги и переобувался, когда понял, что дрожит от страха облажаться. Демидов для начала поприветствовал всех и разбил группу на два состава – основной и кордебалет. С кордебалетом разминку проводила Аманда, а с основным составом сам Дилан, поставив к станку всех без исключения и требовал идеальной разминки с полной отдачей.

Стало очевидно, что он может быть очень жестким и очень требовательным. Пока артисты разогревались у станка, досталось всем, и за все: за мягкие колени, за вялые руки и за сутулые шеи.

Но в полной мере он проявил характер, когда они перешли к программе. Джастин словно случайно задел Рея, отчего тот упал с прыжка. Дилан криком пообещал ему, если такое повторится, выкинуть его не только из постановки, но и из театра.

По счастью, Рей больше испугался, чем ушибся и смог продолжить репетицию, кивнув Льюису, когда тот обеспокоенно посмотрел на него. К самому Рею Дилан тоже был требователен, но без зверства, даже в чем-то подбадривая, мотивируя его прыгать выше и мощнее.

В итоге Дилан гонял их почти пять часов с парой коротких передышек на попить и отдышаться, так что к концу репетиции все были, как тряпочки.

– Господи, мне даже трахаться не хочется, – простонал Льюис, лежа на полу.

– Судя по всему тебе действительно плохо, – забеспокоился Рей, который сам едва дышал. У него подкруживалась голова, но он терпел.

– Попей, – он протянул другу бутылку.

– Спасибо! – Льюис почти наполовину опустошил бутылку и медленно сел. – Не помню, чтобы нас так гоняли когда-то. Пойдем, перекусим где-нибудь? – предложил он, стягивая носки.

– Да, стоит поесть, я ощущаю себя на грани голодного обморока, – признался Рей, стягивая балетки и пластыри со стоп.

Их вещи были мокрые от пота, так что они приняли душ для начала, а потом уже отправились в кафе.

В таком режиме тренировки проходили всю неделю, и Дилан не давал Рею никаких домашних заданий. Но, когда все партии прогнали уже хотя бы по разу, он стал давать больше времени на самостоятельные тренировки.

Но естественно он наблюдал за всеми, и на репетициях Алекса и Рея бывал чаще всего, внимательно наблюдая за их взаимодействием, наставляя, поправляя. И все чаще показывал движения в тесном контакте с Реем. Если Алекс сам пытался коснуться и прижаться, то его он сдерживал, а вот Рея часто трогал довольно интимно.

Мысли о невинности этого паренька не шли из головы Дилана, и он все чаще задумывался о том, что и ему лично, и постановке пойдет на пользу, если он раскрепостит Рея. Тем более, что тот пока явно зажимался, работая в тесном контакте.

– Ты опять закрываешься! – не скрывая своего неодобрения, констатировал он после очередной репетиции.

Алекс уже ушел, а Рей все отрабатывал коду, дрожа от напряжения. Он прочитал пьесу и пытался понять характер Лизандра, особенно с учетом новой трактовки.

– Я.. я стараюсь, – тяжело дыша, ответил он. – Мне трудно подстроиться под Алекса, он каждый раз разный, я не успеваю реагировать.

– Ты не должен подстраиваться под него! – взорвался Дилан. – Ты должен быть собой… Лизандром! – он подошел вплотную к Рею, глядя прямо в его глаза. – Ты должен метаться между чувствами к Гермии и Деметрию, а не думать о том, как ведет себя Алекс.