— А я по тебе ни капли, — нужно было что-то ответить, что-то сказать. Мое окаменение начало потихоньку проходить.

Сергей оскалился и издал смешок. Его улыбка заставляла внутренности каменеть. Я помню это выражение его лица. Оно не сулит находящемуся рядом ничего хорошего. Она предвещает боль и страдания.

— Ты сейчас пойдешь со мной, — он придвинулся еще ближе и зарылся лицом в мои волосы. Мужчина вдыхал мой аромат и кайфовал от этого.

— Нет! — я собралась с духом и произнесла решительный ответ. Это было не просто.

— Твоя мать у меня, Анечка. Если не пойдешь, я убью эту стерву, — он говорил ровным спокойным тоном. От этого слова звучали еще страшнее.

— Ты врешь! Мамы нет в городе, она уехала еще пару месяцев назад! — мой вызывающий тон вызвал у мужчины удивление.

— Мне нравиться, когда мне дают отпор, — он провел языком по моей щеке.

Чтобы не закричать я сильно зажмурилась. Его прикосновения были мерзки для меня. Все мое тело покрылось мурашками.

— Твоя мать вернулась неделю назад. Она сейчас в твоей прежней комнате. Так что выбирай: или ты займешь ее место, или она останется там. Ты ведь знаешь, какая она слабая и наивная… Представь, что с ней будет, когда я покажу свою истинную натуру, — его шепот проникал прямо под кожу.

Маму нельзя назвать выносливой. Любая трудность могла с легкостью выбить ее из калеи. Она долгое время пила успокоительные по назначению своего психотерапевта. Уснуть могла только после приема снотворного. От мыслей о том, что будет с ней в доме этого монстра становилось дурно. Она просто не вынесет этого ни физически, ни морально. Сергей был способен сломать ее, пережевать и выплюнуть психику этой женщины. Я не могла этого допустить.

Я закрыла глаза и сильно зажмурилась, чтобы не заплакать. Давать волю эмоциям было недопустимо. Именно этого добивался мужчина. Ему было нужно убить всю мою волю, покалечить сознание и привить любовь к его извращениям.

Глубокий вдох был призван не много успокоить меня. Я досчитала про себя до десяти и открыла глаза. В моем взгляде сейчас решительность преобладала над страхом. Желание спасти дорогого человека затмевало все остальные чувства.

Я с вызовом посмотрела на Сергея. Он не отводил своего взгляда.

— Ты стала еще прекраснее, Анечка. А эта твоя дерзость заводит меня куда сильнее страха, — Сергей был уверен, что я сделаю все, что он хочет. Ведь прекрасно понимал, как дорога мне мама.

Мужчина не отрывая взгляда взял меня за затылок и притянул мою голову к своему лицу.

— Тебе понравится, обещаю, — очередной оскал заставил сердце сжаться. Подонок впился в мои губы поцелуем.

Еще несколько минут назад поцелуи Влада сводили с ума. Они вызывали трепетное возбуждение и ускоряли сердцебиение. Под руками Соколова мое тело горело. Я таяла в его объятиях. Губы этого ублюдка не могли заставить меня почувствовать что-то, кроме тошноты. Они были холодными и жесткими. Он скорее не целовал, а выпивал твою душу, уничтожал всю радость жизни внутри тебя. Заставлял проститься с радостью.

— Пойдем, — мой рот, наконец, освободили.

Сергей отступил на шаг и протянул мне руку. Я взяла ее. У меня не было другого выхода.

В чем была, а именно в футболке на голое тело, я брела за подонком, что заставит меня в скором времени страдать. Я покорно шагала, не выпуская своей руки из его. Ладони Сергея были такими же холодными, как и его губы, как и его сердце. В нем не было любви или сострадания. Им руководили низменные грязные желания.

Выйдя из подъезда, я почувствовала прохладный ветер. Он забирался под футболку и морозил тело. Мои босые ноги ступали по ледяной земле.

— Аня! — меня окликнули. Этот голос заставил остановиться.

Влад стоял в двух шагах от меня. Он с недоумением смотрел на нас. Его взгляд лихорадочно переходил с меня на Сергея, а потом обратно. В его руках был пакет с продуктами из магазина и огромный букет красных роз. Господи! Он просто ходил за цветами, поэтому так задержался. Внутри все сжалось. Глаза стали влажными.

Сердце разрывалось. Если бы я только могла, я бы кинулась к нему. Я бы бросилась на шею Влада и попросила никуда меня не отпускать. Но это было невозможно.

— Ань, ты куда? — Соколов вопросительно посмотрел на меня.

— Анечка поедет со мной. Так ведь? — Сергей язвительно смотрел на Влада. Его слова были призваны сделать больно не Соколову, а мне. Подонок хотел растоптать меня в собственной беспомощности. Он крепче сжал мою руку. Кости кисти болезненно хрустнули.

Влад снова перевел на меня взгляд.

— Мне нужно идти, — я выдавила из себя эти слова, пытаясь не разреветься и не смотря парню в глаза.

Нельзя больше задерживаться. Нужно поскорее уйти, чтобы не повернуть назад. Маме необходима моя помощь. Я быстрыми шагами прошла вперед и села в знакомую мне машину. Черный внедорожник скрыл меня от посторонних. Его тонированные стекла не пропускали взгляды.