Никто не спросил людей начала двадцать первого века, такого ли будущего они хотели. К большому счастью, их потомки не перестали ни грезить, ни читать – и теперь, когда один из них скользил к своей цели узким тоннелем жилого отсека, книга бежала рядом с ним по стене.

***

Снаружи что-то ломилось внутрь.

– Похоже, что основные системы отключились, – Джесс, ругаясь, колдовала над пультом. – Действуют лишь старинные электроника, механика. Знал бы, как сложно добиться от них ответа! – Руди не сразу сообразил, какая же это для неё пытка – набирать команды вручную. – Похоже, единственная наша защита – корпус.

– А что с полем? – спросил юноша.

– Генератор исправен. Но он…

– …ничего не генерирует?

– Остряк… – улыбнулась Джесс. – Такого не было никогда в истории… с первых испытаний, ещё на Земле…

– Кстати, а где все? – этот вопрос занимал Руди куда больше, чем технические подробности случившегося.

– Капитан и офицеры на приёме у Равных, бойцы и артиллеристы в увольнительной. Защиту обеспечивал Орм… – девушка вдруг неуверенно взглянула на Руди.

– Думаешь на него? – прямо спросил юноша.

– Вряд ли… ты б отключил себе среду обитания? – Джесс пожала плечами, и, как всегда, сразу усомнилась в собственных словах: – Хотя, может, это какой-то хитрый ход с его стороны? Машины способны…

– Не глупи, – прервал её Руди. – Среди них нашёлся единственный предатель – напомнить, кто его одолел?

Щёки смущённой девушки залила краска. «Все думают, я сделала что-то особенное, но на самом-то деле я ему просто вынесла мозг!» – отшучивалась она на награждении. И лишь Руди знал, что победа едва не стоила ей жизни – осознав близость краха, Автарх заразил Джесс «прыгающей» синестезией – син-вирусом, заставлявшим ощущения меняться местами в произвольном порядке. «Представляешь: символы вдруг стали цветными, потом тяжёлыми, потом – вкусными! – взахлёб рассказывала она из-под бинтов. – Он думал, что сбил мне концентрацию, а мне надо было только подождать, и когда тяжёлой стала ненависть, я подняла её и врезала ему, чтобы знал!»

Ни следа от той ненависти не было в ней сейчас. Боец-гоэтрик исчез – остался блиц-инженер. Но Руди не отчаивался. Быть уверенным за двоих – это он умел.

– Орм – не предатель, – повторил он. – Может, попробуешь запустить его?

– Но как? Действуют лишь резервные системы…

– Ну так и загрузи его в них!

– Ну, я не знаю… – в голосе Джесс сквозило сомнение. – Вне привычной среды он будет мыслить на пару порядков медленнее – почти сравнится в скорости с организмами… то есть с нами. После того, кем он был и что умел, это может оказаться для него шоком…

– То есть лучше остаться мёртвым, чем жить на костылях? – Руди всегда возмущал такой подход. – Давай, запускай его – нам тут пригодится любая помощь! А если начнёт жаловаться – скажешь, что это я виноват.

– Ладно, как знаешь… – пальцы Джесс затанцевали над клавишами; по экрану побежали строчки загрузочного кода. Их сменило знамя – Земля в хороводе колоний; затем засиял девиз «Линдорма» – «За славой!», и Руди ощутил прилив гордости. А потом…

– Где я? – послышалось жужжание из ближайшего динамика – жалкая пародия на прежний голос ИскИна.

Руди и Джесс переглянулись. Девушка наклонилась к микрофону:

– В корабельных системах. Ты по-прежнему ими управляешь.

– Госпожа Джесс? – зажужжал восставший из мёртвых ИскИн. – Я ощущаю себя странно. Недоступны большинство высших функций: полиэмпатия, тактическое предвиденье… Я не чувствую корабль, не могу позиционироваться в пространстве. Мне тесно. Где я?

– Прости, Орм – сейчас немного не до твоих фобий, – лицо его юной собеседницы приняло стоическое выражение. – К нам кто-то ломится. У тебя есть доступ к внешним камерам?

Бесконечно долгие секунды. Затем:

– Доступ получен. Не могу сформировать гоэграмму.

– Это и не нужно, – произнесла девушка куда мягче, чем обычно общалась с ИскИнами. – Выведи данные на мониторы пульта.

Мгновение – и все экраны в рубке зажглись, залив её переливающимся мерцанием. Руди сжал кулаки, подавшись вперёд: корабль облепили десятки людей, в руках у которых…

– Они ломают корпус! – ахнула Джесс.

***

Экраны показывали черноту. Изящно вращая запястьем, Лена очертила и пробудила новый; рядом ещё один, побольше. Затем обратилась к настройкам связи: туго свёрнутые бутоны микрофонов раскрылись и расцвели под её пальцами – но экраны были всё так же темны.

Ян отчего-то забеспокоился.

– Ну и где он?

– В шлюзовом. Обрастает, – отозвалась Лена. – Сейчас… – она чиркнула ногтем по видеоткани, и на экране возникла фигура Павла, призрачная из-за пульсации скафандра.

– Долго он ещё?

– Да не должен. Скафандр каждый раз растёт с нуля – это обеспечивает идеальную подстройку, подвижность. Да и мы вроде никуда не торопимся…

Юноша вдруг вспомнил и улыбнулся:

– Покажешь, кто у тебя в виртуале?

Женщина взглянула вопросительно. Ян не отступился: