– Каждый раз удивляюсь, как эта бестия пробирается в мой дом. А тебе сколько раз говорила не пускать ее на кровать?

– Ну, прости, баб Ань! Я проснулась, а она уже лежала. Я честно ей не разрешала.

– Ладно, давай иди, умойся и будем ужинать. Криска звонила уже 2 раза, она-то уже проснулась. – И, ворча что-то себе под нос, женщина начала спускаться вниз по лестнице в кухню.

«Да, досталось нам вчера», – думала Виктория, вспоминая тот пожар, который натворил столько дел.

– Алло! Мила! Привет! Ну, как вы там? Как Кристина?

– Ой, Вик, ты даже не представляешь, как нас напугали вы обе! Хорошо, что все обошлось, я готова была отхлестать дочь, вот ведь непослушное дитя. Но когда увидела вас: такие грязные, черные, напугалась и забыла совсем, что ремень с собой взяла. Ну, вот что ее понесло в эти развалины? А сейчас, как ни в чем не бывало, носится с мальчишками у школы. Ну что за ребенок! Вот что с ней делать, скажи, пожалуйста?

– Любить, еще больше, еще крепче! Любить! Она у тебя одна!

– Ты права, Вики, как всегда! Она у меня одна. С недавних пор, еще ты у меня появилась, теперь у меня вас двое – две несносные девчонки. Ну вот скажи на милость, тебе ведь под тридцать, ну точно ведь, а ведешь себя как моя Криска! Как вы похожи. Мне иногда кажется, что ты прирожденная мать, не может быть, что у тебя нет детей.

– Я тоже об этом думаю. Ощущение, что что-то потеряла, вернее кого-то. И это ощущение меня не покидает. Все думаю и думаю. С ума можно сойти.

– Слушай, я сейчас ужин приготовлю и приду. Сашка сказал, что нам с тобой сегодня можно «тяпнуть». Так что жди, приду не одна…. – и Мила многозначительно замолчала.

– Что за пауза? В смысле не одна? С Сашкой что ли? – Вика засыпала вопросами девушку.

– Офигела! С бутылкой! – расхохоталась Мила в ответ.

– Давай, подруга, жду!

Положив трубку, Виктория, растянулась на кровати, потянулась и решила, что действительно пора вставать. Чем хорош маленький поселок, так это тем, что если у кого-то случилась беда, то она объединяла всех, становилась общей. А это означает, что на работу завтра не надо, все пойдут расчищать пожарище и прибирать, чтобы на этих развалинах не случилось еще чего посерьезнее.

Неохотно встав с кровати и ощутив боль в горле, Виктория решила сходить в душ и постоять под теплыми струйками воды. И надо снять с себя, наконец-то, больничный зеленый костюм, в который её нарядил Санек, после того, как Толик выкинул ее одежду. По телу приятно катились капли. Все повязки сняты. Ощущение просто балдежное. Каждая клеточка «кричит» о блаженстве. Вот так бы и стояла, но, увы, надо выходить. Скоро баба Аня начнет ворчать, что ужин совсем остыл.

– Ну, где ты пропала? – послышалось с кухни. Улыбка осветила лицо Виктории. Как предсказуемо.

Баба Аня уже за столом.

Крюк Анна Сергеевна. Милый, добрый человечек. Она только с виду была суровой, а глаза ее всегда блестели улыбкой. Баба Аня была хозяйкой этого дома, в котором Виктория снимала комнату. Это Толя нашел ее – бабу Аню. Одинокая женщина, содержать такой большой дом тяжело без помощников. Вот и согласилась пустить Викторию. Жалко ей стало эту девчушку. А когда увидела Вику, сердце защемило, так она похожа не ее дочку. Та уехала из поселка, не хотела «хоронить себя в этой дыре». Только внуки на каникулы приезжали раз в год, а то и реже, и привозили «привет» от мамы и фотографию. Анна Сергеевна складывала их аккуратно в верхний ящик комода, иногда пересматривала и роняла слезу на молчаливый лист бумаги. А когда появилась Виктория, то женщина всю свою любовь, заботу и ласку невостребованной матери отдала этой девушке. Она понимала, что нужна ей, да так сильно, как никогда и никому не была нужна. Виктория же в свою очередь приняла всю любовь и заботу, как недостающий элемент своей души.

– Иду, баб Ань, иду! Я душ приняла, а все равно, кажется, что дымом пахнет.

Виктория зашла на кухню. Женщина уже ждала ее за столом. Запах шел изумительный. О, да! Она не ошиблась – это ее любимая творожная запеканка. Так вкусно готовила только баба Аня. Может быть, и Виктория умела готовить, только она этого не помнила, а учиться вновь ей не хотелось, да и не для кого было, пока.

– Ой, баба Аня, какая вкуснятина! Как я ее обожаю. Мммммм!

– Ешь, давай, а то Милка сейчас прискачет и слопает все.

– Да и ладно. Ты такая у меня замечательная, я знаю, ты же не против.

– Нет, конечно. Сидите, сколько влезет. Я пойду до соседки схожу, узнаю, во сколько завтра пойдем прибираться на пожарище.

И, допив чай, Анна Сергеевна пошла вразвалочку к выходу. Виктория поняла, что все больше любит милую женщину и воспринимает ее как мать, а не как хозяйку.

В дверях показалась Мила. Вот еще одна отрада ее глаз – это подруга. Полное имя у нее было Иванова Милантия Андреевна, но все друзья звали ее Мила. Удивительное сочетание фамилии, имени и отчества, за что Мила как раз таки не благодарила своих родителей. Работала она продавщицей в продуктовом магазине, поэтому бутылка вина у девчонок на посиделках никогда не была проблемой.