Помню, как он вздохнул и покачал головой. Огромные мозги в прозрачной стеклянной капсуле затянуло сизым туманом, а после густой дым, выплывая из-под бледно-зелёных мохнатых щупалец, расползся по всему прозрачному экрану. Он выудил элегантную трубку откуда-то из-под полы своей бархатистой мантии и, сунув её в карман, произнёс своим трескучим булькающим голосом:

–Земляне! Я тревожу вас с целью уведомить о последнем решении межгалактического конгресса. Мы приняли вас в нашу огромную семью, а вы принесли с собой мусор, который отравляет наших детей. Мы показали вам, как можно жить среди бескрайних звёзд, вы же не удосужились проявить к нам хотя бы каплю уважения. В связи с вашим вульгарным, бестактным, вопиюще наглым и непростительным поведением мы вынуждены принять соответствующие меры: поместить планету Земля вместе с её обитателями в герметичное пространство, отделяющие её от остальных галактик, далее «купол». Сохранить вашу атмосферу, дабы окончательно не погубить земной народ, но отправить под «купол» все отходы, которые по какой-то причине были доставлены на наши планеты. Сохранить возможность покидать ограниченное пространство, но лишь при определённых условиях. Выполнять перечисленные условия до тех пор, пока так называемые люди не осознают свои ошибки и не раскаются.

Всё. Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. Все протесты будут отклонены, а попытки бунта демократично, но жестоко подавлены. Мы, сами того не понимая, привели свою планету к полной изоляции. И первая костяшка домино с грохотом упала на воображаемый стол. Запуская тем самым цепь необратимых последствий. У каждого блага есть оборотная сторона. И нам пришлось это прочувствовать, когда лучи солнца навсегда изменили свою траекторию, преломившись о стремительно возведённую, едва различимую, прозрачную клетку.

С тех пор Земля отрезана от межгалактического сообщества. С тех пор, как появился купол, я не помню ничего из своей прошлой жизни. С тех пор ничего не изменилось, но как будто бы пропала важная часть меня. Как будто бы кто-то отнял её у меня и безвозвратно уничтожил. Будто бы я уже вовсе не я…

От расплывающихся в моём сознании воспоминаний меня отвлекает тихий шелест механических дверей. Я снова перед входом в идиллический мир структурированного хаоса и безумия. Я снова пришёл на работу, но не помню ничего из своего пути сюда. А нужно ли мне вообще это помнить?

Слегка трясу головой, пытаясь избавиться от странного наваждения, и делаю такой привычный, но каждый раз такой трепетный шаг. Переступаю невидимый порог, погружаясь в рабочую атмосферу. Растворяясь в запахе кофе и новой, совсем недавно завезённой бумаги. Осталось совсем немного. Совсем немного и я окажусь в своём кабинете, вывалю на стол все придуманные чертежи и наброски и постараюсь сделать из них мало-мальски пригодную 3D-модель. Прозвучит глупо, но это похоже на своеобразную проверку: можешь ли ты считать себя настолько же гениальным, как, например, Менделеев, которому таблица привиделась во сне? Очередное изобретение, пришедшее к нам из царства Морфея? Не скрою, было бы круто! Осталось лишь пройти идентификацию – самый скучный и дурацкий процесс на всём производстве. Отнимает полторы минуты, которые можно было потратить на что-то более полезное.

И всё же я со вздохом подхожу к огромной машине, проверяющей сотрудников. Меры безопасности никто не отменял.

План действий прост: поздороваться, поднести кисть с номером к сканнеру, проверить актуальную информацию о себе, захватить персональное рабочее устройство и, наконец, улыбнуться на камеру. Она фотографирует нас каждый день и каждый вечер, под конец смены, вывешивает нашу статистику на экран в главном холле. И каждый раз с мерцающего полупрозрачного монитора на нас смотрят уставшие, замученные, запутавшиеся лица с натянутыми улыбками. Потому что улыбаться нечему: работа окончена, а это значит, что пора возвращаться в тот серый мир, где каждый встречный имеет такое же лицо, как и все вокруг. Как и ты сам.

Прикладываю руку к тёмному экранчику и чувствую едва заметный укол в области запястья. В ту же секунду передо мной выскакивает бледно-голубая панель. Система без труда считывает мой штрих-код и выводит плашку свежих событий, что сменяются с периодичностью в десять секунд. Безразлично скольжу глазами по пляшущим строчкам, выбирая что-то более-менее полезное. «Вашингтон» снова стал чемпионом НХЛ. Макс Овечкин, внук легендарного Ови, положил дубль в ворота очередной команды. Интересно, есть ли сила в мире, способная остановить эту династию? Начался сезон гибридных гранатов. Их как-то раз скрестили с мандаринами и теперь очистка стала минутным делом. Запасы ресурсов Земли за сутки сократились ещё на 1,2%. А вот это уже проблема…

Заморгавшая где-то под потолком лампочка отвлекла меня от мыслей сходить на рынок после работы. Сейчас есть дела поважнее, чем собственный желудок.

Подхватив своего мини-бота, я через силу улыбнулся, нет, скорее, оскалился на камеру и рванул в сторону десятков лабораторий.

–Удачного рабочего дня, МП-428, – прозвучал механизированный женский голос мне в спину, заставив на мгновение остановиться.

МП-428? Что это? Новый прототип радионавигационной системы, о которой все только и говорят? Или, может быть, очередной элемент, который нашёлся среди инопланетного космического мусора? Но тогда зачем мне знать это? Я ведь не участвую в этих проектах и, вроде бы не курирую ни один из них.

Шум. Непонимание. Тоска. Ах да…это же…номер. Мой номер. Совсем забыл. Столько времени прошло, а всё не могу привыкнуть. Хотя мне говорят, что он был со мной с рождения.

–Спасибо, Алиса, – неопределённо бросаю я, крепче прижимая к себе сумку. Продолжение утреннего наваждения. Не нравится мне это. Пора выкинуть из головы весь этот мусор, потому что впереди самое интересное: начальство наконец-то предоставило мне доступ к экспериментальным и испытательным базам. Почему бы не воспользоваться этим?