Жасминовый вечер
вернуться

Аверто Наталия
Шрифт:

Прощай

Я – медуза в тропических дебрях Дананга.Я – тоска кораблей, уходящих из порта.Я – скучающий рот одинокого банджо.Я – маслина в пупке избежавшей аборта.Что ты видел во мне – сероглазую стерву?Нимфу нежную или крестьянскую лошадь?Может, самку-крольчиху, трясущую курвой,Может, течную суку? А может, а может…Я – жасмин в духоте биогенных аминов.Я – отрава свиней, обожравшихся насмерть.Я – лекарство для тех, кто, привычки отринув,Догоняет своё ускользнувшее счастьеСветит жезлом в ночи, отражаясь от шторыВанной комнаты душа тугая насадка.Можно – вечно пытаться вести разговоры.Нужно – голой бежать от тебя без оглядки.Приоденется утро рассвета коростой.Пьяный бог, чертыхаясь, потянется к виски.Это было мучительно сладко и просто.До свидос, мой чудесный, прощай, мой мачисто!2013 г.

Человек

Синие тени ложились на снег.Вдоль по шоссе ковылял человек.С палочкой чёрной в дрожащей руке,С рваной десяткой в пустом кошельке.И оглянуться старался народ:«Где он? И кто он? Куда он идёт?»Страшно, наверно, шагать в никуда,Где вместо света – ночная звезда?Шел он не день, и не год, и не два.В тёплой душе копошились слова:Что благодарен он миру за то,Что малость греет худое пальто,Что сбитых ног не закончена песнь,Что каждый день есть что пить и что есть…Жизнь так давно обкусала его —Он не боялся уже ничего.Он удивлялся, что люди в тоске.Будь его жизней и больше, чем две,Даже одну б он не тратил на грусть.Осточертела работа? – ну пусть!Дома достали родные вконец?Сколько же в мире дорожных колец!Гравий хрустел, и хрустела нога.Даже такою – мне жизнь дорога!Сколько миров, и любви, и тепла.Жалко, что Анечка не дожила…2013 г.

Нелюбимая

Женщины полнеют, к сожаленью,Отрожавшись или без детей.Вес их измеряется не меройЭталонной, а величиной потерь.Суть холодных шкафчиков желанийЗамещает им воспоминанья:Вот обиды, исчерпав пределы,Переходят болевой порог —И уже, глядишь, зефирчик съела,А потом конфетку, и пирог…В полдень-то обедать не хотела,Сэкономив будто на детей.Суп вчерашний в думах разогрела,Макароны, словно бы во сне.И ещё потом котлетку в дело —Ту, что утром дочка не доела —Не выбрасывать ж её совсем!Но теснятся мысли беспокойно,Будто люди в тамбуре весной:«Ну-ка я коробочку откроюС ассорти московским. Боже мой!Вот точно такие же конфетыС коньяком мы кушали в кафе…Милый мой, единственный, ну где ты?Хоть бы раз ты вспомнил обо мне!»Ей хоть пару месяцев до краяПросыпаться с тем бы, для кого,Квадриально Еву создавая,Мудрый Бог не досмотрел всего:Не подумал он, что можно встретитьНе того по жизни и не ту.И потом нести до самой смертиБудто крест на гору, как беду.И прошлась бы ты походкой твёрдой,Плюнув, что заёкало в груди,И сказала б дама на платформеСетунь дочке: «Вон фотомодель, гляди!»«Не из этого ребра я, Боже,А его ваяние – не с ним.Знаю – славный, добрый и хороший,Только суждено мне быть с другим!»Отревётся, но заплачут дети…И решив судьбу наверняка,В тесном дюже мамином браслетеЗа пирожным тянется рука.…Бросят взгляд без одобренья люди,Иногда поморщится подростокНевзначай, мол, слишком велика.Не судите, не судимы будьте.Не встречайте по фигуре. ПростоЭто – нелюбимая. Пока.2009 г.

Таксистам на «Логанах». Урбанистическая симфония

Раннее утро.Площадь.Восемь серых «Логанов» в рядСпят.ПрощеПодойти к таксиИ сказать: «Амиго,Камрад,Брат.Друг!ОтвезиТуда, где сходятся брови дорог.В лес.В луг.В стог.ПопросиЗа это хоть сто, хоть тыщуС лишним – отыщем»УйдуНавсегда,И пусть меня ищут!ЗвездуЗаключу в непрочныйСлабый кулак.ТакБуду там,ЦелуяВ морщинках нутроЗемное,Может, одна,Может, с ним,Моим,А может,ЧужоюС тобою,Взрывая ногтямиТравуКричатьНаяву,Как во сне,Или в страсти,Что ли.То лиУже я,Тали,В картинах ДалиДля Гали.Вдали,В дальней дали.Вздох.Упс!Ох.Отлетела пуговкаВерхняяС блузки.Слишком душноС утра.ИлиОт этих мыслейСтала одеждаМестами узкой?Отделился один,Ко мне идёт —Водила такси.Парень хороший,Простой,Без нимба над головой.Улыбается искреннеИ покорно,Играя мышцами под футболкой чёрной.Лучистый.Красивый.Точно – Светлый.Совсем не спесивый.С виду вроде бывалый,На самом деле стеснительный.Смотрит прямо в глазаВнимательно —Вопросительно.Улыбаюсь глазами ответно.ПустьГрустьМою не заметно.Хочу сказать одно,А губы слиплисьК окнам своих автоЛюбопытноКоллеги его приникли.Расплываюсь в глупой улыбке:«Привет!Хорошая тачка – «Логан»,Люблю французов.Удобный кузовДля всего.В смысле,Для разных грузов.У меня тожеДавноЧуть побольше, правда,«Рено»…2009 г.

Трамвайная декларация независимости

На остановке стою, размышляю,С бокалом внутри вся чуть-чуть не такая.Вот женщина – вагоноводитель трамвая…Женщина добрая – женщина злая.Вот женщина-кружка, вот женщина-ложка.Вот женщина… хм… выпившая немножко…Женщина чёрная, женщина белая.Женщина бледность, а вот – загорелая.Вот женщина – тортик, вот женщина – сыр.Вот женщина – остров, вот женщина – мир.Вот женщина – ноги, вот женщина – грудь.Вот женщина – просто какая-нибудь.Вот женщина Вовы, вот женщина Славы.Вот женщина аськи, вот женщина клавы.Вот женщина – мышь, вот женщина – слон.Вот женщина сладость, вот женщина стон.Вот женщина влага, вот женщина гриль.Вот женщина запах, вот женщина гниль.Вот женщина радость, вот женщина мука.Вот женщина святость, вот женщина сука.Женщина шпала и женщина лыжа.Женщина нега и женщина грыжа.Женщина вобла и женщина бочка.Женщина глыба и женщина точка.Женщина с деткой и женщина полая.Женщина, репкою зимнею квёлая.Женщина в девстве и женщина-секс.Женщина, детям несущая кекс.Женщина хватка и женщина уши.Женщина бизнес и женщина клуша.Женщина в счастье и женщина в горе.Женщина в «Прада» и женщина в поле.Женщина ангел и женщина стерва.Женщина, струнами рвущая нервы,Женщина, к мужу гвоздями прибитая.Женщина, памятью горькой облитая,Чьих-то мужчин уводящая лихо —Доктор, диспетчер, писатель, портниха,Главный бухгалтер, электрик, водитель,Домохозяйка, юрист, попечитель,Няня, строитель, артистка, модель.Кухня, машина, роддом и бордель.Пусть вновь обломался каблук или ноготь.Пусть жалит мигрень и шершавится локоть.Пусть бьют нас в капот «Мерседесы» и «Вольво»,Шеф рожу лица искривил недовольно,Пусть первенца-кроху уложили в гробик,И вновь заболел Ришелье или Бобик…Мы жизни сосуд, неизбывный и вечный.Пока мы живём, этот мир бесконечен!Что смотрите, сударь, с укором в упор?Чем вам не по вкусу такой разговор?Отрежьте от сердца кусочек тепла,Пока целиком я его не взяла!Мы тот аромат, что вам грезится ночью.Мы матери ваши, подруги и дочки.Нас надо лелеять, нас надо любить.Да двиньте ж собой, мне пора выходить!2010 г.

Дочь

Должна была родиться в мае,А появилась в феврале.Куда спешила дочь, не знаю,Что ей не сладилось во мне?Вся в аппаратной паутине:Растает – только прикоснись.И кулачонки цвета синиХватают за волосы жизнь.Я над прозрачной колыбельюСклоняюсь, будто в забытьи.Про поцелуи ЕлисеяСплетает вьюга сны мои…Тревожным светом озарима,Уснула королевна тут.А на кормежку мимо, мимоОрущих рыцарей везут…Невольно матери оставивНа пряди жаркой первый снег,У Бога на ладони таетСей хрупкий крошечный ковчег.Она лежала и дышала,Как рыбка в лодке без воды.А я беззвучно умоляла:«Ну что ж, Господь, задумал Ты?Своей невидимою силойТы сохрани и защити!До ангелочка ей, помилуй,Немножко надо подрасти.Позволь ей родником умыться,Земное полюбить зверьё,Лесной прохладой насладиться,Ногами ощутить жнивьё.Позволь ей тонкими ушамиСвятые воспринять слова,Вдохнуть по полной, не глотками,Морозный воздух Рождества!Дай разнести ей весть благую,Неся удачу всем вокруг,И ласку ощутить иную —Других, не материнских рук…И если можно поменяться,Подсократи мое житьеЛет этак с хвостиком на двадцать:Один мой год – за два ее!»Вот двадцать весен пробежало,Как бабочек веселых рой.И я лежала и дышала,А ты склонялась надо мной…2012 г.

В городах

В городах, в городах завеснело!Снег поплыл вдоль широких аллей.Чертит облако лучиком-меломПо асфальту нехоженых дней.Разноцветною стайкой навстречу несутся минутки,И в тяжёлых ботинках уставшие ноги легки.Лишь хватило бы нот, чтобы песню мурлыкать в маршрутке,И карманов пальто, чтоб горстями считать медяки.2012 г.

Голубиная метель

Воображаемое утро. Двор. Покой.По подоконнику вожу рукой.Под аркой каблучков спешащий стрёкот,Сосед в «Фиате» шинами прошлёпал.Как после нежности сентябрьской кот и кошка,Приникнув к раме, жадно ловим воздухПромокшими счастливыми носамиИ смотрим, как, кружась над головамиНевыспавшихся утренних прохожих,Летают голуби. Обыденный полётМы раз за разом пропускаем мимо,В мельканье дел и хлопотных заботНе замечая выкормышей Рима.Нам кажутся невзрачными ониОт серости давно не мытых улицИ оттого, что мы в былые дниС единственной любовью разминулись.И только в ласке разделив постельС тем или той, которые любимы,Мы видим сизокрылую метель,Сплетённую из перьев голубиных.Тот дом, где нежность вновь нашла приют,По стае голубей отметить просто:И клювами стучат в окно, и шеи гнут,Заглядывая в человечьи гнёзда.Оконных ниш, балконов, площадейБесхитростные жители и гости,С уверенностью ждёте от людей,Что с сердцем добрым вам объедки бросят!…Я помню, мать слабеющей рукойБросала робко крошки на балкон.А я пеняла – дочерью плохой —На то, что безнадёжно грязен он.Но дни бегут, и вот недалекаУж и моя непрочная рука…Мы всё молчим, мечтая о своём.Но я легка душой и рада телом.Чуть трону лоб твой нежности огнём —И голубем бездомным полетела!О голуби мои! Мой рай земнойМне очертите крыльями по крыше,Чтобы наутро сладостным зерномВас покормить смогла из этой ниши!2013 г.