– Решил вот проверить, все ли зубы у вас на месте после этого ужасного фазана, съеденного на ужин.

– Да вы!.. Да вы напугали меня до полусмерти! Подкрались сзади, словно вор!

– Тысячу извинений, Сесили. Но, прежде чем вы отправитесь спать, хочу спросить, вы случайно не любитель верховой езды?

– Да, я катаюсь верхом. А что? У нас даже есть конюшня в нашем имении в Хэмптонсе. Я люблю верховую езду, хотя не уверена, что умею управлять лошадью по всем правилам.

– Я тоже не вполне уверен, что понимаю, что именно означает верховая езда по всем правилам. Но это и не столь важно. Обычно по утрам я совершаю верховую прогулку по окрестностям Даунса. Прочищаю, так сказать, мозги, прежде чем засесть за свою утреннюю работу. Если хотите составить мне компанию, милости просим. Завтра ровно в семь встречаемся на конюшне. Если, конечно, нам не помешает туман, который может спутать все планы.

– О, с большим удовольствием, Джулиус, но у меня нет подходящей одежды для верховой езды.

– Я попрошу Дорис подыскать вам подходящие бриджи или галифе и сапоги. У нас все запасные шкафы забиты такой одеждой, оставшейся от гостей за столько лет. Наверняка Дорис отыщет в этом хламе что-то, что будет вам по размеру. Итак, до завтра, да? – Джулиус снова улыбнулся.

– До завтра. Спокойной ночи, Джулиус.

Минут через десять Сесили с большим облегчением приняла горизонтальное положение на своей постели (правда, матрас, наверняка набитый жестким конским волосом, был чересчур твердым), однако сон не шел к ней. Более того, всякий раз, когда Сесили возвращалась мыслями к Джулиусу, сердце ее начинало учащенно биться.

Что приводило ее в немалое замешательство. Ведь она не сомневалась, что всю свою жизнь была без памяти влюблена в Джека и только в него одного, но еще никогда ни ее сознание, ни само ее тело не реагировали подобным образом на близость другого мужчины. К тому же Джулиус совсем не ее тип: ей всегда больше нравились блондины, а он темноволосый, загорелый, словно житель Средиземноморья. Не говоря уже о том, как раскованно и уверенно он держится с ней… Подобные манеры ей определенно не нравятся, особенно если учесть, что они познакомились лишь сегодня вечером. Но, видно, это его мало заботит. Впрочем, судя по всему, его вообще не заботит то, что о нем думают другие…

А зачем ему волноваться на сей счет? Но, пожалуй, главное – это зачем ей такая головная боль?

Наконец Сесили забылась беспокойным сном, ей снились толпы женщин, размахивающих огромными серебряными иглами, а навстречу им мчались аборигены с копьями наперевес. Потом приснился Джулиус, на которого напал лев…

Она проснулась внезапно и рывком уселась на постели. Сразу же спрыгнула с кровати и побежала к окну, отдернула в стороны ночные шторы, чтобы проверить, есть ли туман на улице. Что-то екнуло у нее внутри, когда она увидела чистое, ясное небо. Хорошее морозное утро. Все деревья в огромном парке, раскинувшемся вокруг дома вплоть до самого горизонта, сплошь покрыты инеем. Наверняка он скоро растает, если судить по ярко-оранжевому солнцу, первые лучи которого уже пробились сквозь бесконечные ряды могучих каштанов, обрамляющих со всех сторон симметрично распланированные садовые пространства.

– Какая красотища! Хоть оперу садись и пиши, – пробормотала она про себя. В эту минуту в дверь постучали, а следом вошла Дорис с чайным подносом.

– Хорошо спали, мисс? – поинтересовалась она у Сесили.

– О да, замечательно выспалась. Спасибо, Дорис.

– Вам налить чаю?

– Нет. Я сама себе налью.

– Хорошо. Так вы отправляетесь на верховую прогулку? Я вам кое-что подобрала из одежды и обуви. Думаю, вам все будет впору. Вы ведь такая хрупкая, мисс Сесили. Фигурка просто точеная.

– Спасибо. Я… да, думаю, мне стоит немного покататься верхом.

– Почему бы и нет? Тем более в такое прекрасное утро. – Дорис глянула на нее с улыбкой. – Сейчас принесу вам пакет с одеждой.

Сесили неторопливо пила чай, который оказался не таким крепким, к какому она привыкла у себя дома. И тут до нее дошло, что она пока так и не собралась позвонить родителям и сообщить им, что благополучно добралась до Англии. Интересно, как бы отреагировала мама, если бы Сесили сказала ей, что прямо сейчас собирается на верховую прогулку вместе с племянником Эдгара?

– Наверняка тут же принялась бы продумывать план вечернего приема, на котором можно будет объявить о предстоящей помолвке еще до того, как я вернусь домой, – негромко рассмеялась собственным мыслям Сесили.

– Что не так, мисс? – спросила у нее Дорис.

– Да нет, все в порядке. Просто я тут вспомнила, что должна позвонить родителям, сообщить им, что благополучно добралась до места.

– Не волнуйтесь, мисс Сесили. Наш дворецкий позвонил им еще вчера вечером и все сообщил. А сейчас давайте попробуем облачиться в эти одежки. Посмотрим, что и как.

Когда Сесили прибежала на конюшню, Джулиус уже восседал верхом на великолепном красивом черном жеребце.

– Доброе утро, – поздоровался он с ней. – А я все гадал, объявитесь вы или нет. – Он окинул ее с высоты внимательным взглядом. – Тогда вперед! – Джулиус жестом указал на красивую гнедую кобылку, которую грум как раз выводил во двор.

С помощью грума Сесили вскарабкалась в седло. Кобыла издала негромкое ржание и резко откинула голову назад. Сесили едва удержалась в седле.