– Девушка, кнопки вызова снаружи. Да, и масочку не забудьте надеть. Вы нарушаете указ градоначальства.

– Спасибо, – только и выговорила я. Затем вытащила из кармана симпатичный намордничек с розочками, нацепила его.

На нужном этаже долго кружила по коридору в поисках нужного офиса.

– Блин, кто придумал лабиринт в офисном здании! – злилась я до тех пор, пока не заметила заветную вывеску: ООО «Медведев и Медведев».

Едва вошла в холл-ресепшн, как захотелось кричать:

– Где мои вещи? Я на выход.

Вспомнила про долги, мило улыбнулась, подошла к двум супер моделям-блондинкам, сидящим за ресепшеном.

– О боги! Девчонки подиум с работой перепутали? – спросила я.

– Это наша работа – выглядеть на отлично, – ответила мне голубоглазая, убирая каскад волос с плеча.

– Я вслух спросила? – уточнила я.

– Ничего страшного, – улыбнулась вторая пиранья, сверкая белоснежной улыбкой.

– Вы по какому вопросу? – поинтересовалась первая модель с глазами цвета ясного неба.

– На собеседование, – громко выговорила я.

– Странно, у нас сейчас только нового секретаря ищут генеральному директору. Вам явно не туда!

– Почему же, я претендую на должность секретаря генерального, – спокойно ответила я и нервно ущипнула себя за руку.

У блондочек округлились глаза.

Я ждала, не обращая внимания на их выпады.

Наконец одна из моделек поняла, что выбора у неё нет:

– Пожалуйста, повесьте пальто в шкаф. Я Вас провожу к Даниилу Медведеву.

– Меня не он приглашал, – дерзко ответила я. Порывшись в сумке, в которой явно произошёл апокалипсис, выудила бумажку с именем эйчара.

– Вы Диана Суржевская, правильно? – уточнила блонда в сером брючном костюме.

– Да, – протянула я напряжённо.

– Даниил Медведев дал указания привести Вас сразу к нему. Он сам решает, подходит ли девушка ему в секретари.

– Царь, – подумала я.

– Ну почему же царь? Король, – ответила первая блонда с бейджем Марина.

– Я что снова вслух сказала? – уточнила я удивлённо.

– Видимо у Вас такая привычка, – улыбнулась вторая – Екатерина.

Я поцокала за Екатериной по длинному серебристому коридору, в котором пахло уютом, роскошью и моим новым обеспеченным будущим.

***

Меня провели в огромный пустой кабинет.

– Кофе или чай? – Поинтересовалась Екатерина.

Денег у меня теперь не было даже на Макдак, поэтому не растерялась, тут же заказала двойной кофе с молоком.

Едва девушка удалилась, как я осталась одна.

– Боже! Какая красота! – Простонала, разглядывая кабинет.

Мужской бархатный баритон за моей спиной, хмыкнув, горделиво сообщил: – Эту красоту создали не боги, а мои дизайнеры.

Повернув голову на музыкально сногсшибательный голос, обомлела.

Перед огромным панорамным окном стоял красивый русский мужик. На вид лет двадцать семь. Короткий ёжик светло-русых волос, добротный костюм светло-серого цвета, расстёгнутый пиджак на широкой груди, светло-розовая рубашка.

Изучив красавца с головы до ног, удостоила его наглым взглядом. Мои серые пристальные встретились с умными лазурно-голубыми глазами.

– Вы не могли бы подойти ко мне, – поинтересовался мужчина.

Тут же встала, чуть не опрокинула чашку с кофе, которую к тому времени принесла Екатерина. С грохотом отодвинула стул, споткнулась и тяжёлой походкой (на мне были туфли на высокой шпильке), заваливаясь, как уточка, обречённо поплыла к окну. Подошла к нему вплотную.

– Не бойтесь, не укушу. Подходите ближе, -напутствовал меня хозяин кабинета.

Я стояла у окна, как в витрине магазина, так как хозяин кабинета, от которого пахло орешками, кофе, айкосом и дорогим парфюмом, разглядывал меня без стеснения.

Будто товар в магазине выбирал!

– Что-то не так? – уточнила, заметив, что хозяин всего этого великолепия нагло смеётся мне в лицо.

И тут он перешёл на хороший французский. Прямо без акцента и без словаря. Я была без словаря, поэтому ни фига не поняла.

Он точно говорил обо мне…

– Ну, я так понял, что языком вы не владеете! Иначе бы поняли, что я попросил Вас снять маску с дурацкими розочками.

Хотела возразить, но поперхнулась приготовленным враньём.

Зачем же обманывать работодателя? – грозно выдал Даниил Медведев. Его голубые глаза больше не улыбались, а растеклись на два голубых холодных неба, готовых поглотить мой разум.