Я чувствую его всем телом, и это будоражит. Так тепло, так приятно…

Наслаждаюсь нежными прикосновениями его губ, но где-то на задворках сознания понимаю – хочу большего. А вообще странно, что Олег целует скорее осторожно. Я-то думала, что он из тех, кто набрасывается со всей страстью.

Собственные мысли волнуют не меньше поцелуя, и я осмеливаюсь приоткрыть рот, коснуться кончиком языка его губ… Олег сразу улавливает намёк.

Он целует увереннее, глубже, снова перехватывая главенство. Я не возражаю. Для меня всё в новинку, и я готова поддаваться, следовать его игре.

Наши языки снова и снова соприкасаются, и вроде бы успокоившееся сердце вновь бешено колотится. Становится жарко. Наши губы почти не отрываются друг от друга, мне трудно дышать, голова кружится, но я не могу и не хочу останавливаться.

Всё прекращает именно тот, кто начал.

Когда Олег выпускает меня из омута своих губ и рук; я тяжело дышу и смотрю в потемневшие глаза, не зная, что сказать.

Впрочем, паузу нарушает он.

– Мне повторить вопрос о нашей дружбе?

Усмешка. Не злобная, но торжествующая. Почему-то от этого не по себе.

– Я тебя совсем не знаю, – тихо говорю.

Нет смысла отрицать моё влечение к нему – поцелуй всё выдал. Но всё же Олег должен понимать – этого недостаточно.

– Так лови момент, – не теряет уверенности он. – Так интереснее. Ну что, идём? Мы уже близко.

– Идём, раз приехали, – вздыхаю.

И никаких комментариев о случившемся. Может, тема закроется сама собой? Хотя бы на время.

Олег молчит, ведя меня за собой. И, хотя мы по-прежнему держимся за руки, неловкость отступает на задний план.

Особенно, когда мы приходим на то самое место. В том, что это оно, я даже не сомневаюсь. Я понимаю это ещё прежде, чем мы останавливаемся.

Всё меняется – начиная с воздуха, заканчивая видом. Всё кружит голову.

Точка, в которой мы останавливаемся, даёт понять – это вершина. Каким-то образом я и Олег оказываемся на горе.

И стоим ровно там, откуда открывается потрясающий вид. Сочетание мощи естественной и почти дикой природы, что нас окружает, с величием Москвы, которая теперь будто на ладони.

Да где мы? Это место явно не относится к городу. Хотя какая разница.

Сейчас Москва выглядит гораздо более внушительно, чем когда-либо ещё. И это несмотря на то, что понравилась мне с первого взгляда. Но только теперь я по-настоящему осознаю, насколько грандиозны её строения. И какое усердие было в них вложено.

А ещё сверху во всей красе видна активная и разнообразная жизнь города в полном её значении. И пусть люди отсюда кажутся совсем маленькими, как муравьи, но от этого зрелище только ярче. Сейчас, стоя на вершине и наблюдая за ними, я как никогда сознаю незначительность бытовых проблем и забот. Вся эта ежедневная суета – такая мелочь в объёмной и многогранной жизни… Меньше, чем капля в море.

На такой высоте всё воспринимается по-другому. Даже дышится легче и свободнее. И прошлые волнения отпускают. Ну и ладно, что не вышло быть старостой. Это можно исправить, да и очень уж хочется? А переживания о поцелуе и вовсе не стоят времени.

Несмотря на суетливость внизу и многообразие красок природы в сочетании с Москвой, всё это вместе создаёт атмосферу умиротворяющей тишины и спокойствия. А ещё облака… Начинается закат.

– Здесь красиво, – говорю, не в силах отвести взгляд неба.

– Знал, что тебе понравится, – равнодушно соглашается Олег, словно ничуть не впечатлён зрелищем.

Но сейчас меня не смущает даже эта его отрешённость. Подойдя ближе к обрыву, вдыхаю воздух полной грудью, расправляю руки навстречу приятной прохладе. Я на вершине, и чувствую себя так же. Беспечность и восторг.

Олег подходит ближе. Некоторое время мы молча смотрим вдаль, и, наверное, он тоже пребывает в себе. Но затем вдруг разбавляет мою внутреннюю тишину:

– Я привёл тебя сюда, потому что ты вечно зажата. Не раскрываешься, держишь всё в себе. Я хотел, чтобы ты разорвала замки, которые сама на себя навешала. Чтобы ты раскрылась. Отпусти себя. Покричи. Дай волю чувствам.

Олег говорит негромко, без прежней небрежности. Слова не звучат ни приказом, ни даже советом. Ровные, ненавязчивые. Почти безэмоциональные.

Но такие вкрадчивые… Не знаю, в чём дело – в его воздействии, или в атмосфере. Но вдруг понимаю – мне этого хочется. Может, даже и нужно.

Секундное смущение от мысли закричать меня вдруг раздражает. Похоже, я действительно загнала себя в рамки. И будто уже не могу по-другому.

А ведь передо мной раскрывается целая жизнь… Во всех смыслах. Эта гора, на которой я сейчас стою наблюдателем – своеобразная метафора будущего. Передо мной – вся Москва. Новый город, престижный универ, интересные знакомства. Не время замыкаться в скорлупе.