Пошатываясь, он подошёл к детям, и те инстинктивно отступили. Хрипнул:

– Телефон есть?

Переглянулись. Глеб едва руками не всплеснул. Из леса вышли. Какой телефон? Об Инстаграме, поди, из чёрно-белого телевизора узнали. В луче фонаря сверкнули белоснежные виниры.

– И у меня нет, – картинно похлопал по карманам. Не соврал. – Старику, в общем, не помочь. Там… всё.

Аксинья, для которой требуется разжёвывать, поняла с первого раза. Ахнула, прикрыв рот кулачками. Стоп-сигналы раскуроченного грузовика алыми искрами зарябили в слезах. Солидарно склонив голову, Глеб исподлобья покосился на мальчика. Нельзя было утверждать наверняка, что тот лишился дара речи, ведь за всё время не произнёс ни слова. Однако вид у него был именно такой. Немо седел.

– Ну, чего застыли? Пойдёмте!

Двое даже не моргнули.

– Хотите остаться здесь?

Аксинья закряхтела:

– А… а, может, дождёмся помощи?

– Какой помощи?! – выпалил Глеб, и лишь потом подумал. Если ночью в глухих местах проехала одна машина, не исключено, что проедет другая. Пусть второй такой даром не надо.

– А… мы можем узнать! Ярик, Ярик, прочитай… – девушка замялась, а, когда неизвестный, наконец, назвался, закончила –… прочитай Дениса.

Недавно – Глеб, отныне – Денис, зыркнул на «чтеца». Тот не вынес внимания. Ему нельзя часто читать Аксинью. Слабые на голову не выдерживают. Случается помутнение рассудка, им дурно делается. И самому Ярику внезапно поплохело. Затошнило.

– Нет. Перенервничал. Не смогу. Не могу, – замотал головой, как капризный ребёнок. Жестом намеревался не столько убедить, сколько сбросить оцепенение.

Денис неотрывно смотрел на нервного. На его няньку, глянувшую через плечо в никуда. Отметил – подобралась. Точно ждёт её там какое чудовище. Не там.

Денис поспешил разрядить обстановку:

– Мне нужен телефон. Или крыша над головой. Тут больше делать нечего. Идём уже.

Вышел вперёд. Не услышав шороха за спиной, обернулся. Протянул руку.

Конец ознакомительного фрагмента.