Так вот я часто просила маму закрывать дверь в бабушкину комнату покрепче, а еще лучше замок на нее повесить. Мама только смеялась, что ей так неудобно же – бабушку надо присматривать, еду носить, мыть, все такое, а с замком только и успевай, что ключ туда-сюда носить. Да и что она мне сделает, парализованная-то старушка. Она даже не ест сама, ее с ложечки кормить надо. Максимум – с кровати свалится, если будет опять пытаться встать.

Я пыталась себя убедить, что мама права, что и правда бояться бабушку глупо, но… Все равно мимо ее комнаты пробегала крайне быстро, особенно по ночам. Глаза у нее что ли недобрые какие-то были… Черные такие, злющие, абсолютно разумные, хоть и делала она вид, что ничего уже не понимает, и заговаривалась…

А однажды мне довелось убедиться в том, что не все с нашей бабушкой так уж однозначно. Ночью мне в туалет приспичило, ну, бывает. Я, как обычно, бегом спустилась, стараясь пролететь комнату бабки в максимально короткие сроки, свои дела сделала, выхожу обратно и… Кот, который в доме ночевал, мне вдруг под ноги кинулся. Я и притормозила.

И этой короткой моей заминки хватило, чтобы… Дверь в бабушкину комнату резко распахнулась. Я глаза поднимаю – а темно вокруг, ничего толком не видно – и понимаю, что на пороге стоит ОНА. Такая же худая, высохшая, скрюченная, но… СТОИТ! Своими ногами стоит! И на меня глазами черными сверкает – и радужки там вообще нет, сплошная чернота.

У меня аж дар речи отнялся. Мне бы закричать, но голосовые связки как парализовало. А бабка спокойно так ко мне подходит, за руку меня хватает как клещами и тащит в комнату. Причем так спокойно тащит, вообще без напряга. Я так-то девочка не маленькая, а болтаюсь у нее за спиной как кукла тряпичная.

Бабка меня в комнату зашвырнула и с какой-то нечеловеческой силой на пол кинула. Я лежу, все пытаюсь заорать, сделать хоть что-то, а она… Медленно так надо мной наклоняется, почти носом своим длинным в меня упирается, ухмыляется недобро и… Начинает отходить. А потом так же, лицом ко мне, ползет по СТЕНЕ! Как в фильмах, блин, ужасов! До потолка, потом по потолку, потом надо мной зависла, как будто к прыжку приготовилась…

Вот тогда у меня наконец-то получилось заорать. На шум проснулись родители – я слышала их топот по лестнице. А бабка… Сверкнула еще раз своими жуткими глазами, спрыгнула с потолка совершенно спокойно и легла в кровать, как ни в чем ни бывало.

Когда родители ворвались в комнату, она уже выглядела как обычно. А я – как идиотка, которая вломилась в комнату к старушке, помешала ей спать, и перебудила половину улицы. Мне так и не поверили. Даже синяки на моей руке списали на то, что я сама ударилась. Но я точно знала, что вижу! Это не был глюк или кошмар!

Из родительского дома я съехала в тот же день. Не могла больше там оставаться, хоть и прилично потеряла в деньгах, снимая квартиру. Даже на праздники не приезжала – что угодно готова была придумать, лишь бы не оставаться больше один на один со старухой.

Она умерла недавно. Мама говорила, что плохо очень умерла, кричала три дня, корчилась, никакие уколы не помогали. А когда ее похоронили, на третий же день металлический крест, который ей поставили, упал и разбился. Понимаете, да, МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ крест развалился на несколько частей! Потом ей памятник поставили, обычный, гранитный, и вот с ним уже все в порядке было. Только в то место, где крестик нарисован, молния ударила, сколов кусок…

Не знаю, правда не знаю, что мне думать о том случае. Я в книгах читала, что так ведьмы вроде бы уходят, но вроде бабушка никогда ни в чем таком не была замечена… А может в нее кто вселился?.. Теперь этого уже не узнать. Но зато я снова могу спокойно общаться с родителями в их доме.

Демоны по Брайлю

Иван Петрович был совершенно, бесповоротно слеп. Не то, чтобы его это когда-то волновало… Если чего-то нет с рождения, нет смысла и переживать о потере. Несмотря на свою слепоту он вполне успешно учился, потом ушел в науку и дослужился до целого профессора в университете, на кафедре фольклористики. Любил Иван всякие байки и былички, ездил по деревням и селам, истории разные собирал… Правда вот так и не женился, хоть мать и жаловалась соседкам, что ее годы идут, и на кого же она его такого оставит.

На кафедре ему помогали аспиранты и студенты из отличников. А для бытовых вопросов у него уже давно была сиделка. Вернее, помощница по хозяйству, как ее величал сам Иван. Нет, он не был абсолютно беспомощным – годы практики научили его пользоваться остальными чувствами взамен отсутствующего зрения, а остальное он добирал с помощью специальных наклеек – стикеров, на которых шрифтом Брайля были выбиты инструкции и пояснения. Так что по большому счету в обязанности помощницы по хозяйству входило ровно то же, что и в остальных – зрячих – семействах: уборка, готовка, стирка…

В то утро Иван как обычно решил заварить себе чай. Ничего не предвещало неприятностей – он поставил чайник, достал коробочку с чаем – проверил, точно ли это она, с помощью очередной наклейки – насыпал заварку в кружку, добавил сахара, залил кипятком. Привычные действия, нормальные абсолютно. Вот только сделав первый же глоток Иван понял, что с напитком что-то не то. Он горчил. Он оседал на языке и царапал гортань.

Желудок скрутило моментально. Ивана вырвало в раковину, потом еще, и еще… Потом на шум прибежала проснувшаяся домработница и с криком ужаса кинулась помогать – приволокла таблетки, напоила водой, хотела было вызвать скорую, но Иван не захотел. Спросил только, что не так. И домработница снова закричала, потому что в сахарнице лежал вовсе не сахар. Чистящее средство. Но… Как оно попало в сахарницу?