Глава, в которой рассказывается о знакомстве двух полиглотов, а также об императоре Маракайбо, Платоне, Сократе, Цинь Шихуанди и атлантических кентаврах. Особое место отведено объяснению разницы между внешним блеском явлений и их внутренней сущностью.

Как видно из записок генерал-аншефа барона Иоахима фон Юкскюля, первая встреча с триггервильским ящером произошла во время белых ночей, после именин Анастасии Федоровны — дочери графа Шереметева от первого брака.

Решив освежиться после бала, данного графом в честь ее высочества, барон зашел с волнореза в прохладную воду залива и застыл там в неподвижности на неопределенное время.

Обычно во время морского купания он приводил в порядок рассыпавшиеся на балу мысли и сосредотачивался на решении основных проблем, стоящих перед каждым разумным человеком.

Мысли собирались, как обычно, в нужном порядке — от простых к сложным, скрытые к скрытым, очевидные к очевидным, серьезные к серьезным, глобальные к глобальным.

Внезапно, возникшие перед бароном два светящихся желтых глаза заставили его отвлечься от привычной внутренней работы.

Вслед за глазами из воды показались две раздувающиеся ноздри и торчащие в разные стороны саблевидные клыки.

Поначалу барон решил, что из морской пучины перед ним возник сам Вельзевул, но, заметив тень от торчащей из воды головы, понял, что перед ним не какое-то потустороннее чудище, а чудовище совершенно обычное — такое же живое, как и балтийский тюлень или ящер с острова Комодо, только в разы крупнее и с глубоким интеллектом в глазах.

Интеллект интеллектом, но это существо грубо нарушило традиционное уединение хозяина этих мест, и его рука потянулась к шпаге, с которой он не расставался даже во время водных процедур.

— Duilich gun do chuir dragh air do phr`iobhaideachd gu neo-eisimeileach, — произнес ящер, наклонив голову набок.

Готовый было уже вспылить, барон в произнесенной фразе сразу уловил извиняющиеся нотки. Кроме того, стало понятно, что его собеседник — это явно прибывший издалека иностранец, причем говорящий на абсолютно неведомом языке.

— НУ ВЫ МНЕ НЕ ОЧЕНЬ СИЛЬНО ПОМЕШАЛИ. НО ПРОБЛЕМ! ПАС ДЕ ПРОБЛЕМЕ! — очень громко и отчетливо (как и положено при разговорах с иностранцами) отчеканил барон и, после секундной паузы, добавил еще по-вьетнамски: — КХОНГ ВАН ДЕ ГИ!

Было видно, что, выслушивая куртуазный монолог местного полиглота, иностранец впал в уныние.

— Похоже, что я немного ошибся, — на чистом русском языке произнес он подавленным голосом. — Вижу, что это не Шетландские острова… Просто задумался о далеком прошлом. Прошу меня извинить, обычно я в языках никогда не путаюсь. Это, наверное, от усталости.

— Да, сударь. Вы в территориальных водах Российской Империи. Добро пожаловать в Триггервиль.

— Извините, что поначалу заговорил с вами на кельтском наречии — просто на этом языке должны изъясняться в северных провинциях Шотландии. Я просил прощения за то, что невольно потревожил ваше уединение.

— Ну что вы, что вы, напротив, я очень рад нашему знакомству! Не желаете ли по глотку триггер-виски [3] ?

Я прикажу подать его прямо сюда, к волнорезу. Вон на том гранитном валуне отлично разместятся и графин, и пара толстостенных бокалов… А насчет Шотландии и не беспокойтесь — знавал я одного шотландского боксера еще в кампании тринадцатого года, так он…

Здесь рукопись становится нечитабельной, поскольку на второй половине большого листа А4 невозможно разглядеть ни одной буквы — только большой круглый след от чугунной сковородки старшего электрика и двух слившихся жирных пятен от его же бутерброда.

Под этими пятнами, судя по характерным вмятинам карандаша, вероятнее всего, были воспоминания барона о том, что «и виски у них был такой же… (совсем неразборчиво), как и этот Эванс».

Чуть ниже явно проступают слова: «Хорошо сидим…» и уже в самом конце страницы: «За легкую кавалерию — до дна!»

……………………………………

Следующий удобный для чтения текст появляется только через несколько страниц, поскольку листы расшифровок, предоставленных автору Романом Ивановичем, были безвозвратно утеряны при переезде его архива из городской квартиры в лодочно-гаражный кооператив — тот, что в Мартышкино, сразу за железнодорожным переездом.