— Эта милая штука — падающая башня. Вы знали, что в мире есть список из сорока падающих башен? — мои туристы послушно изумились, и я вместе с ними. — Ее отклонение от оси составляет почти два метра. И тут снова замешан Иван Грозный. Была правительница Казани, которую звали Сююмбике. Царь прослышал, что она прекрасна как рассвет, и не глядя предложил ей стать московской царицей. Сююмбике отказалась. Тогда Иван Грозный разгневался и осадил город, и начал стращать, что сотрет его с лица земли, если Сююмбике не согласится стать его женой. Та была умна и поставила ему условие: ты не трогаешь мой город, но строишь для меня башню вот такой высоты, и у тебя на это семь дней. Грозный, вживую увидев царицу, понял, что из Москвы в Казань ехал не зря, поэтому башню построил. А Сююмбике не горела желанием быть женой Ивана Грозного, сооружение оценила, забралась на него и бросилась вниз с самого верхнего седьмого яруса.

Ох уж эти дела давно минувших дней. Они умудрялись влюбляться даже не по портретам, а по словесным описаниям путешественников. Потрясающие люди.

— Так а почему башня кривая? — полюбопытствовал Изаму. — Как построили, так и держится?

— Не совсем. В одной части башни просел фундамент, она все-таки старая. Но сейчас она просто накренена и больше не падает. Починили, — Тильки развел руками.

Наступило время Зиланта. Змей-дракон сидел на многоярусном фонтане, его обнесли забором и активно охраняли. Тильки продолжал рассказывать, показывая на озеро за оградой:

— Есть старая легенда, по которой дракон Зилант когда-то обитал на горе у реки Казанки близ впадения той в Волгу. Гору прозвали Зилантовой. Потом он решил, что ему там не нравится, и ушел на озеро Кабан, где по сей день охраняет ханские сокровища царицы Сююмбике. Кабан бывает Верхний, Средний и Нижний. Очень длинный, если смотреть на карту.

— А зачем Зиланту ограда? — Томо старательно крутила зум, чтобы змей был максимально различим.

— А ты памятники в Москве видела? — задал встречный вопрос Кавагути. — Они же все блестят, их постоянно трогают. Туристам только волю дай, его сотрут до основания.

— Ууууу, — Томоко не преуспела в фотографировании. — Дядя Тильки, я хочу купить фигурку. Рассмотрю хотя бы ее.

— Без проблем, милая, — улыбнулся дядя. А я с удовольствием отметил, что при постоянном общении языковой барьер потихоньку снижается. Мне приходилось переводить всё меньше и меньше.

Осмотрев Казанский кремль, все остались до крайности довольны. Я уже ругал себя, что кремлей по дороге зацепили всего два. Однако же переться в Астрахань, Тулу, Тобольск, Рязань, Псков, Ростов, Нижний и Великий я был физически не готов. Искренне хотелось отдохнуть самому и отдохнуть окружающих наиболее качественно. Двух вполне достаточно.

— Слам, милейшая, — ближе к середине дня на центральном рынке Тильки нашел какую-то скромную лавочку, откуда призывно тянуло специями и дымком. — Мне бы казы, но чтобы пересылку пережили.

— Слам, ахай, — всплеснула руками немолодая татарка с удивительно открытым лицом, — казы у меня много! Куда пересылаем?

Тильки шепнул. Она пару раз хлопнула глазами.

— Ой, ой… — протянула она. — Как бы Татарстан не посрамить перед такими гостями!

Ей в голову пришла замечательная идея.

— Эй, молодежь!

Мы обернулись.

— Здравствуйте, я тут вместо переводчика, — улыбнулся я.

— И тебе слам, красавчик. Да я подумала: а давайте я вам нарежу казы, и вы попробуете, а потом решите, что домой заберете? — ее тон не терпел возражений. Она уже доставала огромный тесак и разделочную доску. — А то как представлю, что в Японию наши казы уйдут — это ж важность международная! — ее руки ловко шинковали край уже третьей палки конской колбасы. — И мне за наши казы ничуть не стыдно, но вы хоть попробуйте! Они же разные!

Я перевел идею. Лица просветлели сразу и у всех. Аккуратно выстроившись в маленькую очередь, гости Татарстана брали предложенные им кусочки колбас, жмурили глаза, строили кривые, зато искренние фразы на русском и откладывали себе палку за палкой. Тильки взялся переслать по указанным адресам всё и всем.

Пока мы расплачивались, я попросил блокнот у Кавагути и написал там два слова. Мы дождались, когда всё смолкло.

— Зур рхмт! — выдали мы хором. В ответ на попытку татарского «большого спасиба» зааплодировала наша продавщица и еще несколько соседних лавчонок. Дядька был доволен импровизацией. Нам выдали по зубочистке на дорогу, и нагруженными ишаками мы потащили прорывающиеся пакеты в метро.

Всего два дня. Я был счастлив тем, сколько за них можно успеть. Полуденный поезд должен был унести нас в самый странный пункт назначения. Все адреса, по которым нужно было рассылать сувениры, остались лежать на кухонном столе. Дядька отказался брать с нас деньги, отшутившись, что еще с туристов три шкуры не драл.

— И вот этого красавца еще не пропускайте мимо, — Тильки ткнул пальцем вверх. Мы послушно подняли голову. Станция метро Кремлевская провожала нас огромной мозаикой Зиланта, растянувшегося на потолке.