Концерты станут Яниной практикой. Они покажут действенность её магии и её собственную стрессоустойчивость. Пока ей нужен обратный контакт с залом, что заряжает её энергетикой. И композиция заклинаний, которую мы изучали в Академии, вполне соответствовала композиции музыкальной. Яна уже имела несколько собственных сочинений, которые она пока не показывала на публике. Девочка была очень строга к себе и ещё не была готова поделиться своим внутренним миром с окружающими. Она считала это настолько же интимным, как отношения между мужчиной и женщиной. И, честно говоря, мы были в ужасе от её возможных первых разочарований именно в этом аспекте человеческого взаимодействия. Но, оградить её от мира мы не считали правильным. Если жизнь поступит с ней так, что из её музыки исчезнет лечебный эффект, то момент повышенного сопереживания её и её публики никуда не денется.

У Теренса хватило понимания, вполне возможно с дополнением Яниного спецвоздействия, сделать этот вечер праздником Яны, а не ареной очередных подковёрных интриг со мной и Корвином. Он даже преподнёс младшей родственнице горшок совершенно особенных орхидей из своих теплиц, над которыми магически поработали королевские маги. Магички в принципе срезанные растения воспринимают только в качестве ингридиентов зелий. А цветы как выражение чувств должны обладать живой аурой, что бы они эти чувства оценили. Это общеизвестная практика. А потому мы, заранее обсуждая эту тему, артистической карьеры, хохотали, что Яне придётся содержать ботанический сад, имени себя, в который она будет жертвовать плоды признательности зрителей, что бы не тратить жизнь на уход за собственным. А что бы были средства на его содержание, устраивать платные экспозиции. Смех смехом, а после первого же концерта, набрался добрый десяток растений, требующих последующего внимания. Пока решено было отправить их в дом Зивы, где Яна будет жить на время нашего отъезда. А после этот вопрос вполне возможно придётся решать именно таким образом. Или придумывать другой способ выражения чувств к музыкантше. Яна намекала на благотворительность. Рассказы Эш о приютах для девочек и Гизем, о сиротах в орочьем приграничье, настраивали на мысль создания фонда, который могут поддерживать её благодарные зрители.

Король предлагал нам остаться несколько дней во дворце, но мы отговорились срочностью, которой требует ситуация в Проклятых степях. Результаты разведки Корвина требовали срочного и углублённого обследования территорий Проклятых степей и, происходящего в них, движения. Если они перестали быть безлюдной местностью, то надо узнать какие соседи поселились по соседству с нашей границей. И выяснить их дальнейшие планы. Да и разобраться с таинственным легендарным каменным кругом стоило. Как-то его выбросили из круга интересов. Может быть потому, что не было зафиксировано никакой, хоть как-то отмеченной активности в этой зоне, кроме самой древней легенды, свидетели событий которой давным-давно похоронены в орочьих степях. И, при всей своей любвеобильности, Теренс умел вычленять главное, что делает короля королём, важность целей для пользы государства.

Потому мы вернулись в номера, пригородной гостиницы, где останавливались путешественники с животными. Кроме того, положение этой гостиницы было удобным тем, что возле неё был расположен самый большой столичный стационарный портал, через который мы отправимся на юг, в самую крайнюю точку, которая связывала цепь существующих на данный момент портальных сетей различных рас, работающей в связке с человеческой. Собственно именно расе людей принадлежало наибольшее количество действующих стационарных порталов. Я не просто так подчеркнула определение "действующих". Поскольку были стационарные порталы повреждённые сейсмической активностью. Такие явления очень неоднозначно действовали на магию порталов. Даже, если они не подвергались разрушениям, то районы, где порталы очутились в зоне землетрясений, повреждались энергетическими потоками и не поддавались восстановлению. Их предпочитали вообще оставлять без попыток ремонта. Потому что были прецеденты, когда ремонтные бригады перемещались просто в никуда. По крайней мере их следов не находили в цепи известных портальных сетей. Да и вовсе они не проявлялись в каких-либо поселениях, даже в беспамятном состоянии. Потому такие порталы так и оставались памятниками самим себе. Более того вокруг них создавались зоны отчуждения с предупредительными знаками. Держать вокруг них щиты признали нерентабельным. Слишком много на это требовалось энергии. Власти предпочитали полагаться на здравомыслие граждан.

Правда находились и любители экстремальных исследований, которые на свой страх и риск нарушали предписания власти не приближаться к подобным объектам, и желающие показательно самоубиться. Кто-то выбирает для этой цели городские мосты, а кто-то изменённые порталы. Служители закона, как правило, не утруждают себя вылавливанием подобных деятелей. Они считают, что человек вправе сам решать свою собственную судьбу, а у них достаточно профессиональных обязанностей, что бы помогать выжить тем, кто прилагает усилия, что бы эту жизнь сохранить.

С самого утра мы отправились в конюшни. Десяток вороных смотрелись солидно и надёжно. Под верховых мы собирались выбрать семь из них. Три оставшихся понесут вьюки. А, в случае необходимости, переменить обязанности тоже проблемой не будет. Уйка, Ульв и Сай лишний раз принюхались к лошадкам. Те, что понесут груз, в случае чего должны будут принять на себя оборотней в человеческой ипостаси, а значит должны быть самыми психически устойчивыми. Ильхан зверя имел энергетического, а в остальном от людей ничем не отличался. Хотя кони почему-то к нему относились ещё насторожённее, чем к обычным оборотням. Но он выбрал единственного жеребца, среди всего десятка. Это был спокойный и уверенный в себе зверь. С такой харизмой, что было понятно, почему он один. Все кобылы были его, и соперника рядом он бы не потерпел. Я не просто так назвала его Зверем. Это было его имя. Правда на древнемагическом, это имя звучало как Тьер. Почему-то имена боевых коней брали именно из него. Сай купил весь табун у одного хозяина. Мужик был суров и имел отличную репутацию заводчика. Только вот с именами для кобыл не заморачивался. Жеребцу имя дал. Тоже без особых изысков, а кобыл и вовсе назвал по счёту. Эстена, Сина, Сала, Эрбе, Хамми, Сиссу, Себе, Шане, Тише.

Сина, Сала и Себе были самыми взрослыми и спокойными. С широкими спинами и шерстистыми бабками. Их мы и определили вьючными. Остальные были суше, выше и стройнее. Все лошади были в отличном состоянии и хорошо приучены к седлу. Я сразу присмотрела себе кобылку по имени Хамми. У неё были самые длинные хвост и грива. И, что бы не морочиться с вычёсыванием, я её сразу заплела. Эш выбрала себе Эстену. Её гриву коротким хохолком остриг хозяин. Оказывается он сам предпочитал её другим и она была вышколена лучше других. Эш ездила верхом хуже всех из нас. Все, кроме меня, учились верховой езде в Академии. Только я овладела этим навыком дома. Эш обожала животных и прекрасно с ними ладила, но вот держалась в седле неуверенно. Диля ездила на верблюдах, а их аллюр гораздо неудобнее, чем езда на лошади. Гизем — танцовщица и прекрасно держит равновесие и владеет телом. Они соответственно взяли себе самую высокую — Эрбе, и стройную, легконогую Тише. Шане досталась Корвину, Сиссу — Марсену.

Боевым лошадям редко перепадали лакомства и мы шли знакомиться с ними с сухариками и морковкой. Моя лошадка оказалась самой большой обжоркой, но зато и ласковее других. Мы с Корвином менталлисты и выбор для нас был очевиден. Марсен взял лошадку, которая осталась последней. Он до конца пристраивал свои железяки. Теперь уже на выбранных животных. Диля привыкла к тому, что верблюды выше. Наши оборотни до телепорта добирались тоже верхом. Оборачиваться в городе считалось дурным тоном. А потому и путь до портала, и сам переход, и дорогу до выезда из последнего приморского городка, где находился стационарный портал, проделали людьми. Сначала я хотела заехать к родителям и познакомить наконец семью с моими друзьями, но Корвин меня отговорил. Наша поездка должна была оставаться секретом, а наша экипировка и то, что мы оказались на юге, могло натолкнуть родителей на мысли о направлении нашего путешествия. И мы решили отложить знакомство на возвращение.