– Абсолютно не возражаю.

Он взглянул на Лоррен Роббинс. Лоррен произнесла:

– Поднимите правую руку, мистер Лэм.

Я поднял правую руку.

– Вы торжественно клянетесь, что записанное в только что подписанных вами свидетельских показаниях соответствует истине? Да поможет вам Бог!

– Клянусь.

В левой руке она держала наготове нотариальную печать, одну из тех карманных никелированных штуковин, которую, выезжая на вызов, можно сунуть в кошелек.

Подвинув к себе документ, Лоррен в том месте, где было напечатано: «Подписано под присягой в моем присутствии октября пятого дня», поставила свою подпись – на месте государственного нотариуса, оттиснула печать и вручила документ Холгейту.

Взглянув на бумагу, Холгейт кивнул, встал из-за стола и протянул мне руку для пожатия, давая понять, что разговор окончен.

– Большое вам спасибо, мистер Лэм. Как замечательно, что граждане готовы добровольно сообщать о дорожных происшествиях, свидетелями которых они были. Лоррен отвезет вас обратно в отель, если только вы не хотите посмотреть наши участки. В таком случае она готова пройти с вами и…

– Как-нибудь в другой раз, – прервал я его. – Как вам сказать… в данный момент я не расположен делать инвестиции. Нет свободных капиталов.

Он сочувственно пощелкал языком:

– Плохо. Правда, так всегда бывает. Сколько раз появляется возможность сделать вложения в абсолютно надежное дело, а свободных денег под рукой не оказывается. Мы бы взяли совсем небольшой аванс, мистер Лэм, и…

Я решительно затряс головой.

– О’кей, о’кей. Не настаиваю. Просто я хотел из чувства признательности предложить вам прибыльную сделку и, конечно, на законных основаниях. Лоррен, отвези его, пожалуйста, в отель… Да, одну минутку, Дональд. Кажется, на свидетельских показаниях нет вашего адреса.

– Он имеется в книге регистрации отеля, – сказал я.

– Все-таки дайте его мне, я запишу прямо на этих показаниях. Где вас можно найти?

Я дал ему адрес в Сан-Франциско.

Холгейт вышел из-за стола, положил мне на левое плечо большую сильную руку и, сжав мою правую руку, горячо затряс ее.

– Спасибо, Дональд. Огромное спасибо. Если заинтересуетесь недвижимостью, я в любое время к вашим услугам. Знаете, что я сделаю? Я не буду подсказывать вам, какой участок лучше, а просто придержу самый лучший, так что если надумаете обзавестись собственным домом… скажем, в ближайший месяц, просто дайте мне знать.

– Давайте внесем ясность, мистер Холгейт, – напомнил я ему. – Авария произошла по вашей вине.

– Я это знаю. Вина – на мне, – согласился он. – Виноват я. Надеюсь, бедная девушка не сильно пострадала.

– Я тоже надеюсь. Красивая девушка.

– У вас глаз наметанный, не так ли, Дональд?

Глядя на Лоррен, я подтвердил:

– Не спорю.

Холгейт рассмеялся и велел:

– Лоррен, отвези его в отель.

Она с улыбкой спросила:

– Готовы, мистер Лэм?

– Готов, – ответил я.

Мы подошли к автомобилю. Я направился к левой дверце, чтобы открыть перед ней, но Лоррен, распахнув правую дверцу, прыгнула на сиденье и проскользнула на водительское место.

Я уселся рядом, захлопнул дверцу. Она стройной ножкой выжала газ, и мы выехали на полукружье подъездной дорожки.

– Как вам понравился мистер Холгейт?

– Очень.

– Замечательный человек. С ним так хорошо работать.

– А как мистер Мэкстон? – спросил я.

Полусекундное молчание можно было объяснить тем, что она подъезжала к перекрестку. А может быть, еще чем?

– Он тоже.

– Вы, должно быть, довольны работой.

– Очень довольна.

– Вам она действительно нравится?

– Не то слово.

– Нравится все время быть в действии?

– Действовать, значит, жить, – горячо откликнулась она. – Безделье – смерть. Губит рутина. Я люблю разнообразие жизни. Чтобы каждый день, каждую минуту возникало что-нибудь новое, чтобы я могла показать себя как личность, проявить инициативу, использовать свой ум.

– Думаю, у тебя получается, – заметил я.

– Спасибо, Дональд. Тебе кто-нибудь говорил, что ты чертовски славный парень?

– Холгейт говорил, – ответил я. – Но думаю, что ему страшно хотелось продать мне земельный участок.

Лоррен от души расхохоталась:

– Дональд, ты говоришь ужасные вещи! Долго ли еще будешь в городе?

– Не знаю.

– Кого-нибудь здесь знаешь?

– Мало кого.

– Мужчин, женщин?

– И тех, и других.

– Ладно, – подбодрила она меня, – не скучай!

– Не буду, – сказал я.