– Джимми! – позвал я пилота. – Сообщи по громкой связи, на поле с топинамбуром и маком отряд спецназа, на остров прибыл с санкции Президента Пруссии. Стрельба по водокачке произведена случайно. Выполняй.

– Есть!

– Не услышат, – предупредил Балаян, – далеко, и ветер в нашу сторону. Отдайте приказ разведке раскрыться.

– Майор, слышишь?! Не мортира это! «Умка»! Она. Точно. Двадцатитысячная. Батарея шести катапультных «умок»! – кричал по камлогу Милошевич.

У пруссаков УМ-20000ОК, не верил я докладу разведчика. Да этой артиллерии сейчас нет, ни в Твердыни, ни в Форте, ни в Рабате. Нет её и у пиратов, «волков»****** и «мустангов»******. У «драконов»****** оставалось несколько единиц, но боезаряды к ним закончились давно, вместо стопор-ядер теперь разные пушечные снаряды, мины, ракеты, взрывпакеты, дымовые шашки в стрельбе применяют. Всё, любое катапульта выбросит на противника, булыжники и даже полиэтиленовые бутыли с краской метали.

– Сержант Милошевич, приказываю вывесить штандарт ОВМР. Немедленно запускай зонд! Чтобы обратили внимание, стреляй в воздух.

Послышались длинные очереди; прервались, и осипший голос Милошевича:

– Упредили. Засекли нас. Из пэпэша поливают.

– Боевыми?!

– Ну да, не холостыми же!

У меня засосало под ложечкой.

– Зонд вывешен?

– Зондерница повреждена, Николка голову прикрывал – спасла пацана. Одну из «умок» развернули наводкой на меня, по водокачке!

– Спуститься на землю! Немедля!

– Есть! Отделение за мной!.. Конь?.. Здесь на крыше будка с винтовой лестницей вниз, в её узком коридорчике та самая, я докладывал, кляча, лошадь.

Конец ознакомительного фрагмента.