Последняя мысль перед тем, как в глазах потемнело, метнулась к беглянке:

— Ты что творишь?

Ответ он уже не услышал:

— Начинаю создавать свой прайд, — процедила темноволосая красавица, и в ее глазах мелькнули молнии. Она увеличила огненный шар и крикнула. — Остановитесь, или я сожгу вас, как этого медведя!

Иссил, увидев и услышав угрозу Ирбиссы, честно попытался затормозить, но инерция тела сыграла с ним злую шутку, он кубарем покатился по каменистому грунту.

Деб в прыжке перешел в истинную сущность Хранителя и завис в шаге от своего творения, пристально глядя ей в глаза.

Один взгляд, и все тайное для него стало явью. Послав обоим парням плетение полного исцеления, он вновь заглянул в душу девушки.

— Так вот ты какая на самом деле? — прошептал он, просматривая воспоминания об убийстве Иномирянки и человека, что спас ей когда-то жизнь. Кивнув на Парда, что, оставаясь в облике зверя, уже пришел в себя, Дух Леса продолжил изучать психологию подопытной. — Вчера ты хотела, чтобы он тебя заметил. Утром — чтобы выбрал. А сейчас ты решила, что можешь повелевать не только бывшим возлюбленным, но и всей стаей?

— Почему нет? — ухмыльнулась сумасшедшая и, увеличив еще сферу огня, разделила ее. Теперь над обеими ладошками девицы плясали языки пламени. — Вы мне ничего сделать не можете, я неприкосновенна. А я, оказывается, запросто могу убить вас!

Два ирбиса смотрели на девушку, которая столько лет жила с ними рядом, и не узнавали. Ведь всегда была тихой и приветливой. Никогда слова грубого от нее не слышали. Шмыгала, не поднимая своих раскосых колдовских глазищ.

Иссил помнил, как попытался за ней приударить, но эта недотрога шарахнулась от него как от заразного. А потом Пард вызвал его в круг за надуманное оскорбление названой сестры.

Они тогда неплохо разогрелись, намяв бока друг другу, а потом договорились, что Иссил больше не заигрывает с этой ненормальной, если не хочет на ней жениться. На том и разошлись.

А сейчас стоит, глаза лютые. Лицо до ужаса красивое, но что-то в нем появилось отталкивающее. Хищное. Как у гадюки болотной.

— Ты забыла! — прошелестел Хранитель и, не прикасаясь к девушке, отозвал свою частичку духа и магии. — Я не вариаци. Я — ваш создатель, что просто решил быть рядом со своими творениями, пока они не смогут сами себя защитить.

— Нет! — закричала Ирбисса, глядя на опустевшие руки. — Что случилось? Как?

— Мы с тобой заключили договор! — загремел над ущельем глас Божий. — За то, что будет дальше жить человек по имени Пард, вы оба мне отслужите.

Девушка, упав на колени, обернулась к Парду-ирбису и, протянув руки, заскулила:

— Да я же люблю тебя!

— Ты сама предложила в уплату за это все, что я пожелаю. Ты согласилась отдать и молодость, и красоту, и часть жизни… — уже громыхало над головами вариаци.

— Все ради тебя… — прошептала девица, сжимаясь в комочек, а ее глаза заблестели от непролитых слез.

— Ты не оценила моего дара. Я отнимаю его — полностью! — громом прозвучал приговор Хранителя. — А в уплату за жизнь Парда забираю все, что ты обещала.

Молния, что расколола небеса, ослепила смертных, а когда зрение вернулось к ним, то на месте, где только что сидела молодая красивая девушка, они увидели сухенькую сморщенную старушку в каких-то темных лохмотьях.

— Дальнейшую твою участь будут решать собратья, которых ты хотела лишить свободы, — бесстрастно закончил Хранитель и повернулся к ошарашенным парням, которые уже стояли на двух ногах.

— Иррина будет… — начал Иссил, но Хранитель его перебил.

— Не будет! — процедил он, кивнув на старуху. — Она не позволила им подняться на безопасную высоту, чтобы спастись от стихии. Поэтому что с ней будет дальше, решать только вам. А я возвращаюсь в чертоги, постараюсь разыскать наших сородичей.

Двое молодых парней еще мгновение смотрели на то место, где только что находился вожак, а потом синхронно перевели взгляды на дряхлую старушку. Она все так же сидела на холодной земле, обхватив себя за плечи, и тело ее сотрясала дрожь.

— Ну и что будем делать? — с щемящей тоской глядя на Ирбиссу, озадачил Пард приятеля. — Лишить ее жизни я не смогу.

— Я тоже. А давай ее спросим, чего она сама хочет? — предложил с каким-то презрительным спокойствием Иссил. — Отец Вариаци сказал страшные вещи. В них поверить сложно, но не верить ему не получается. Он просто так не наказывает. Не было никогда такого.

Ирбисса, прислушиваясь к рассуждениям парней, вначале обрадовалась, что ее не убьют, а потом задумалась. Куда идти? Где жить? Что людям говорить? То, что зверя теперь в ней нет, она почувствовала.