— Не много ли расшаркивания перед маленькими детьми? — горько поинтересовалась Росароза.

— Сокровище мое, — Эриус прижал к себе девушку и счастливо заглянул ей в глаза, — Для нас каждый ребенок бесценен, потому мы даем приют даже эльфарам, и никто не оказываешься брошен на произвол судьбы. Наши дети получат наставников, которые будет с ними еще долгое время, к ним они отправятся на обучение в Академии.

— Хорошо, — кивнула девушка, — Про наставников пока рано говорить, но Амеруна… Я же есть у детей, Несси хорошо справлялась, ее можно было бы и оставить, зачем им еще наставница?

— И как ты себе представляешь? — усмехнулся Эриус, — Тебя не пустят на порог Розария, а общаться с детьми на расстоянии ты явно не умеешь.

— Чего? — девушка непонимающе уставилась на эльфа, а тот тяжело вздохнул.

— Булочка, извини, постоянно забываю, что ты росла среди людишек. Розарий — место, где дети эльфов начинают свое образование, туда они поступают под контролем первого наставника, получают первые знания о мире, первые навыки, учатся самостоятельности и ответственности, прежде чем перейдут на следующий уровень — Академия. В Розарии нет деления на светлых и темных, детям прививают терпимость друг к другу, к необходимости сплоченности эльфов перед всем остальным миром, а вот уже дальше, в Академиях, они будут учиться исходя их своей направленности: все-таки светлые и темные имеют разную направленность магии. К слову именно поэтому у нас эльфов есть такое разделение на светлых и темных, которое идет из-за магической составляющей, а не по внешности. Цвет волос и глаз скорее следствие этого, но мы никому в мире об этом не рассказываем, потому и нет полукровок между разными эльфами, ребенок рождается с той или иной магией, что определяет его внешность.

— Почему меня не пустят на порог? — прошептала девушка, чувствуя, что сейчас ее вряд ли порадуют.

— Малышка, на территорию Розария не пускают кровных родственников. Туда вообще не пускают посторонних, минимизируя круг посвященных, чтобы сберечь детей. Наставник дает клятву на крови, потому он не может причинить ребенку вреда, остальных же стараются держать на расстоянии. Заодно дети учатся обходиться без родни, не держатся за юбку матери, а растут самостоятельными и рассудительными. Пойми, Розарий появился не просто так, даже название не из прихоти. Во время очередной войны между светлыми и темными там стали прятать совсем маленьких детей, потому что они не могли защитить себя, заодно отделяя от родителей, которых могли бы шантажировать детьми. Однажды эльфы примирились, но вот воспитание детей решили не менять, только теперь Розарий стал общим для всех, а не только для темных эльфов, как подобное звалось у светлых я не помню, тем более, что новому врагу было все равно, кого убивать светлых или темных.

— Почему я не могу видеть своих детей? — прошептала Росароза.

— Потому что у нас так принято, — холодно отрезал эльф, его уже начинал напрягать разговор, — Наши дети отправятся в Розарий через три дня, так что смирись. Раз в год они будут приезжать на неделю, все остальное время будут учиться.

— Но они же еще дети! — возмутилась девушка, — Совсем малыши!

— Не мерь их по меркам людей, — скривился Эриус, — Они — эльфы! Да и ты тоже, прекрати уже себя принижать до уровня людишек, тебя даже зовут эльфой, а не эльфарой. Наши дети не сосунки, они вполне самостоятельные и сознательные личности, которых уже можно и нужно обучать. Все, разговор закрыт. Я понимаю, что ты многого не знаешь, но не стоит проверять мою выдержку. Я и так решил повременить три дня, чтобы ты могла с ними наиграться, но как они уедут, у тебя начнутся занятия. Понимаю, у тебя мало сил, но слушать лекции можно и в кровати. А мне уже пора.

С этими словами Эриус поцеловал жену в лоб и поднялся с кровати, позвав за собой сыновей. Те запрыгнули на кровать, поцеловали маму, после чего ураганом унеслись из комнаты. Эльф тоже вышел, прикрыв за собой дверь, оставляя Росарозу в одиночестве и полном раздрае. Ее разлучат с ее детьми, как бы Эриус не называл это, но ее снова хотят лишить детей, даже не поинтересовавшись ее мнением. Мало ли, какие у них тут порядки, ее мальчики росли с ней, и она лучше знает, что им надо. Но ее лишили права голоса, просто поставили перед фактом, еще и постоянно принижают людей, хотя еще не так давно она сама была человеком, у которого хотели отобрать детей, откупившись деньгами. И еще эта слабость, что не дает сосредоточиться на нужных мыслях, как спасти ее малышей, сил не было даже на истерику. Так в грустных мыслях девушка и заснула.

Ее разбудили перед обедом, накормили, после чего девушка снова провалилась в сон. Просыпаясь к ужину, Росароза уже была злой. Ей не нравилось, как ее тут заставляют спать, даже отговорки про слабость ее уже напрягали.

— Может мне позволят засыпать тогда, когда я захочу? — язвительно поинтересовалась девушка, едва в комнату вошел муж.

— Булочка, это для твоего же блага, — Эриус снисходительно улыбнулся, — Твой организм еще перестраивается. Это только внешность сразу меняется, а на это нужны силы. Во сне перестройка происходит быстрее, потому тебе просто придется потерпеть. Все-таки ты уже достаточно взрослая, для перерождения, была бы ребенком, все произошло бы быстрее и легче.

— Я теряю последние часы, которые могла бы провести с детьми!

— Как будто они на совсем уезжают, — отмахнулся эльф, устраиваясь на кровати и прижимаясь к супруге, — Через годик они приедут на каникулы, пообщаетесь.

— Год! — ужаснулась девушка.

— Малышка, он пролетит быстро, — Эриус уткнулся носом куда-то в шею девушки и глубоко вдохнул, — А пока мы посвятим друг другу все свободное время. Я по тебе соскучился.

— А я соскучилась по детям.

— У них уже заканчиваются занятия, скоро их приведут, — максимально ровно сказал эльф.

— Я еще хочу поговорить с их наставницей, — продолжила девушка.

— Зачем?

— А вдруг она им не подходит? Я лучше знаю моих детей и смогу это определить.

— Вопрос с наставниками решаешь не ты, — отрезал эльф, — Так что тебе просто придется с этим смириться. Плохого кандидата я бы не выбрал своим сыновьям, так что расслабься и начни уже вести себя как благородная эльфа, а не жалкая человечка.

— Еще пару ней назад я и была жалкой человечкой, — хмуро пробормотала Росароза.