Эксперт Новенький и Ника внимательно осмотрели пол и стены, освещая их фонариком. Ничего интересного они не нашли. На месте, где лежал труп, осталось темное, вонючее пятно, но других пятен, в том числе похожих на кровь, в коллекторе не было.

– Давай с места, где труп лежал, возьмем соскоб, – сказала Ника.

– Хорошо, – ответил эксперт. – О, смотри, что нашел! На лестнице какой-то клок торчит! Волокна. Будем забирать?

– Ага, и волокна давай! Похоже, что нашего потерпевшего убили не здесь, – начала размышлять вслух Ника. – Крови внутри нет.

Делать в коллекторе больше было нечего. Ника и ее команда вылезли наружу. Через кусты к ним шел Ткачук и вел за собой какого-то бомжеватого вида товарища, опирающегося на самодельный костыль. Присмотревшись, Ника узнала в нем Одноногого Петю.

– Здравствуй, хозяйка! – Петя тоже узнал Нику.

– Ника, слушай! Вот этот мужчина со свалки видел, как неделю назад к коллектору приезжал автомобиль и стоял долго.

– Что за автомобиль?

– «Нива» вроде, хозяйка. Серая, – пробормотал Петя.

Из рассказа бомжа картина вырисовывалась следующая.

Примерно неделю назад Петя Одноногий решил проведать своего друга Иваныча, проживавшего в стороне от бомжацкого городка в уже упомянутом коллекторе теплотрассы. Морозным декабрьским вечером Петя подошел к коллектору со стороны леса, но увидел, что у жилища его приятеля стоит «Нива», рядом с которой копошится какой-то мужчина. Бомжи – народ чрезвычайно осторожный, поэтому Петя к коллектору сразу решил не подходить, а дождаться отъезда мужчины на «Ниве».

– Этот мужик возился там минут двадцать, наверное. Я уже стал совсем замерзать, – продолжил свой рассказ бомж. – Он что-то из багажника «Нивы» достал, вроде мешка, и вниз в коллектор скинул. А потом еще сам в него залез минут на пять. А потом выехал на трассу и уехал.

– В сторону Бродска или в сторону Глухарево? – спросила Ника.

– В сторону Бродска вроде.

– Номер точно не помнишь? – уточнил у бомжа Коля Ткачук.

– Нет, не помню, – пробормотал Одноногий Петя. – Хозяйка, не найдется ли чего для сугрева? – жалобно спросил он у Ники, намекая на то, что вчерашние сто рублей «на проезд» уже были пропиты.

– Так, давайте я сначала вас допрошу, а потом уже обсудим ваш «сугрев». – Ника села на пенек, который вчера облюбовал Макс, достала из следственного чемодана папку-планшет и начала заполнять протокол допроса свидетеля – Пети Одноногого.

– Вы в коллектор после отъезда мужчины на «Ниве» заглядывали? – продолжила пытать бомжа Ника.

– Заглянул, хозяйка, но мельком. Увидел, что там мужик мертвый лежит, испугался и ушел.

– А что про мужика мертвого сразу никому не сказали?

– Да зачем мне это? – искренне удивился бомж. – Так скажешь кому, потом меня и затаскают. Сами, что ли, не знаете?

– А друг твой Иваныч куда делся?

– Да не знаю. Может, к сестре пошел. У него сестра в Бродске живет, в его квартире. Выгнала она Ивыныча, когда тот забухал, вот он тут и поселился. А так увидел, что у него мертвяк лежит, может, к сестре и пошел.

– Мужчину на «Ниве» разглядели?

– Не, хозяйка, не смог. Далеко он от меня был, да уже и смеркалось. Высокий, плечистый. Одежда у него была типа камуфляжа. Если покажете, может, и смогу узнать.

«Что ж, круг потенциальных подозреваемых невероятно широк: высокий мужчина в камуфляжном костюме на “Ниве” серого цвета. Да это же каждый второй житель окрестных деревень», – подумала следователь Речиц.

Она допросила бомжа, составила протокол осмотра места происшествия и решила, что на этом с работой на месте обнаружения трупа можно заканчивать. Убивали неизвестного явно не здесь. Хотя в своей практике Ника иногда сталкивалась с ранениями, почти не оставившими следов крови, но сорок ножевых в спину явно к ним не относились.

На обратном пути следователь Речиц коротко обсудила с Колей Ткачуком их дальнейшие действия.

– Надо сейчас исхитриться и установить личность потерпевшего. Я поеду в морг, переговорю с экспертом, изыму образцы и шмотки с трупа, посмотрим, может, будет от чего оттолкнуться. А тебе я дам поручение произвести выемку записей камер видеонаблюдения с трассы. Может, они еще сохранились? – начала рассуждать вслух Ника.

Коля скептически помотал головой.

– Вряд ли сохранились, Никуш. Но попытка – не пытка.