Надя подошла к двери, обернулась.

– Вадим, – смущенно улыбнулась, – он извинился и попросил остаться.

– Вот как? – Вика выпрыгнула из постели, удивлению не было предела. – Оказывается, он умеет быть вежливым. Любопытно, ты не находишь? Знаешь, мне показалось, что раньше я где-то видела Вадима, – Вика накинула коротенький атласный халатик, посмотрела на себя в зеркало. Все равно хороша, и без косметики, и с торчащими во все стороны рыжими кудрями, которые в минуты волнения она наматывала на палец. – Такое ощущение, что я видела его очень давно, как будто в другой жизни. Воспоминание очень расплывчатое, нечеткое, такое, что я могу и ошибаться, не знаю.

– То есть, ты хочешь сказать, что могла знать Вадима раньше, до знакомства с Антоном?

– Да, когда у него еще не было таких замечательных мускул, а торс чего стоит! Ты обратила внимание?

– Нет, – покачала головой Надя. Она не обращала особого внимания на мужчин. Как можно? Ведь в сердце Миша! И она все еще его любит.

Надежда вышла из дому, огляделась, день выдался замечательным. Сегодня было не очень жарко, мягкий ветер, самое время для прогулки. Чувствуя себя героиней классического романа XIX века, которая решила совершить прогулку для приобретения хорошего цвета лица, Андреева, не спеша, направилась к дороге, ведущей в лес.

Она шла через поле, на котором в тесном содружестве с бойкими васильками росли нежные белоголовые ромашки. Они кокетливо цеплялись за юбку Нади и теряли свои лепесточки. По краям тропинки желтела сурепка, её веселые мелкие цветки густо усеивали стебли.

Надя сорвала ромашку, вспомнила, как в детстве на них гадала: любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет, своей назовет… Получилось, что не любит. Она вздохнула, неужели и ромашки знали о ее беде?

Андреева вышла на дорогу, обернулась, кругом ни души. Удивительно! Пока она шла, любовалась полем, издали волнующимися на ветру деревьями, не встретила ни одного человека. Да, в Беляниново численность населения небольшая, но ведь рядом коттеджный поселок, и он строится, расширяется. Антон об этом вчера тоже упоминал.

Надежда вошла в лес, глубоко вдохнула, улыбнулась. Может, Вадим был прав? Здесь особая атмосфера – воздух, звуки, цвета. Настоящая терапия для души и сердца.

Надя побежала по тропинке, несколько раз подпрыгнула, почувствовала такую легкость, что казалось, стоит только расправить крылья, и ты взлетишь. Пронесешься над лесом, задевая верхушки деревьев, обгонишь ветер, почувствуешь свободу как птица, которая вырвалась из клетки.

Надя спустилась с небольшого пригорка, увидела овраг, возле него ручей, прозрачная вода тоненькой струйкой бежала по земле и терялась в густой влажной траве. Шум деревьев смолк, и Надя услышала голос ручейка – словно серебристый звон колокольчика. Где-то крикнула птица: «фью-и-и-ить», ей ответила другая, в стороне застрекотали сороки. Далеко-далеко послышался голос кукушки. Ну, вот не хватало еще спросить «сколько мне осталось?», и она замолчит на первом же слоге.

Андреева свернула с тропинки, среди кустов заметила пень – большой, неровно срезанный, будто трон для королевы. Вполне подходящее место, чтобы сесть и насладиться чудесным хором птиц.

– Николя, здесь удивительно, – Надя услышала мужской голос и вздрогнула, – уверен, мы быстро подберем необходимые места для съемок. Что скажешь?

– Недурно, но я бы не торопился, – ответил второй голос, – надо походить еще, мне, прежде всего, нужна поляна.

Надя испугалась. Первой её мыслью было бежать, но она не знала – куда? Вглубь леса? Выскочить на тропинку, по которой пришла? Было ясно, что двое мужчин шли именно по этой тропе. Следовательно, Надя выскочит прямо им навстречу. Кто они? Как они отреагируют?

Надя решила не двигаться с места и притаилась. Вдруг повезет, и ее не заметят?

Тем временем двое мужчин подходили все ближе.

– Нет, мне определенно здесь нравится! – чувствовалось, что говорящий был эмоциональным и жизнерадостным человеком. Лес его очаровал.

– Еще скажи, что тебя вдохновляет деревня, и ты хотел бы пожить в ней, Никита, – сказал его собеседник, в его голосе Надя ощутила сарказм.

– Почему бы и нет? Мне, как творческой личности, это было бы полезно. Коля, мне кажется, что и ты открыл бы для себя здесь многое, – они все ближе подходили к тому месту, где затаилась Надя. Она сидела тихо, боялась пошевелиться.

– Нет уж, увольте, провинция не для меня, – тот, кого звали Николаем, хмыкнул.

– Я поражаюсь тем, что тебе всегда все не нравится! – с сожалением воскликнул Никита, он сорвал ветку, Надя определила это по звуку.

– А я поражаюсь тому, что ты от всего приходишь в немыслимый восторг, – парировал Николай. Оба мужчины сошли с тропинки, еще пара секунд… они остановились.

– Сделай общий план, – предложил Никита. Похоже, он давно смирился с тяжелым характером друга, – что ни говори, а в своем деле ты – ас, Николя, и во многом благодаря твоей камере – твоему «всевидящему оку», у нас получаются превосходные фильмы.

На явный комплимент Николай никак не отреагировал.

– Я помню кадры, которые ты сделал в нашем дебютном фильме. Первоклассная операторская работа! Ты показал Ингу именно такой, как я задумал, – продолжал восхищаться Никита, – мне необходимы были ее глаза, их боль, отчаяние. Кроме того, Инга – далеко не красавица, но тебе удалось поймать нужный ракурс и заставить поверить остальных в то, что в проявлении своих эмоций и чувств она привлекательней, интересней, чем те, кого считают эталоном красоты.