— Отчего же? Я очень хорошо вас помню, Рита. Точно, вы ведь также просили звать вас по имени тогда, верно? Как раз примерно в это время я ждала вас снова.

Да-да-да… Каждый год у Маргариты Сергеевны осеннее обострение, что заставляет выбираться из своего безопасного кокона и ехать сюда, в соседний город, к психотерапевту. Почему в соседний? Потому что она панически боится, что хоть кто-то из знакомых узнает о ее проблемах. Как будто бы действительно есть кому-то дело.

Что только не приписывали Рите в этом самом кабинете за пять лет нечастых посещений. Тревожное расстройство личности, страх сексуальной близости и, конечно же, ОКР. Но эти заезженные диагнозы — верные друзья любой истерички, нуждающейся во внимании — скоро разбавили более изощренные заключения. Едва психотерапевт узнала, что Рита, оказывается, достаточно большой начальник, в ее «историю болезни» тотчас было вписано: «нарциссическое сексуальное расстройство».

Серьезно?

«Да я даже в магазины одежды лишний раз стараюсь не ходить, чтобы не поставить на себе крест окончательно, о каких нарциссах вообще речь?» — негодовала про себя Рита, и возможно она была права. Но психотерапевт наверняка была правее — она же специалист, профессионал. Жаль только, что ее беседы и постановка диагнозов не помогали совершенно. Тяжелее этих сессий проходили только посещения гадалок и знахарок, к которым порою записывала ее мамочка, желая помочь хоть чем-нибудь несчастной одинокой дочке почти бальзаковского возраста. Там, где бессилен научный подход — магия исправно работает, это понятно.

И зачем она вообще сюда приходит? Потрепаться без цели Рита может и с подругой. А, нет, не может. У нее же нет подруг.

Ладно, тогда придется остаться.

— Итак, давайте начнем наш сеанс, — выдает уважаемая женщина с мало различимым интересом в голосе. Ее можно понять. Слушать чужое нытье — та еще работенка. Это надо призвание иметь. — Чай? Кофе?

— Нет, спасибо, — суетливо отказывается девушка, пусть после такой долгой дороги, еще и в столь промозглую октябрьскую погоду выпить чего-нибудь горячего было бы совершенно нелишним. А простужается Рита по щелчку пальцев.

— Дорогая, вы не побеспокоите меня или мою секретаршу, если согласитесь. Серьезно, — укоризненно смотрит на пациентку психотерапевт, очевидно, видя насквозь.

Как бы не так. Теперь девушке хочется отказаться еще сильнее.

— Я, правда, просто не хочу…

После непродолжительного молчания женщина напротив, конечно же, сдается. Это тебе не мама, которая напоит и накормит, даже не спрашивая.

— Хорошо, Рита, тогда давайте приступим сразу к делу, — немного откидывается в своем удобном кожаном кресле психотерапевт, в то время как посетительница скромно усаживается с краешку на этой ужасно вычурной кушетке для приемов. — Что вас беспокоит?

— Видите ли, на днях случилось кое-что.

Рита крайне редко прибегает к иносказательному стилю общения. Поведать прямо и открыто — основная черта ее характера, столь ненавистная всеми знакомыми и коллегами, однако девушка считает, что искренность — это первое, что должно возникать между людьми во время разговора, даже непродолжительного. Но признаться в том, что она, взрослая и в целом самодостаточная особа двадцати восьми лет, уже целый год мучается из-за любви к какому-то мальчишке, который еще даже университет не закончил, она не имеет в себе сил. На чистой решимости Рита все же вынуждает себя признаться:

— Я встретила одного парня.

— Вот как. Прошу, продолжайте.

«Продолжать? Что именно я должна еще сказать? Разве вы не специалист и не знаете, что делать? Разве вы не понимаете, что это просто катастрофа для такой, как я?!..»

Строго говоря, в социофобии и навязчивых мыслях нет ничего такого, что мешало бы жить. Тем более — в страхе заняться сексом. Это, наоборот, избавляет просто от кучи проблем, в этом Рита уверена. Тогда какого черта она тратит время? И свое, и этой женщины напротив. Так тяжело признаться, что, да, вообще-то хочется чужого тепла и участия, хочется настоящей любви и крепкого брака? Но какой же женщине этого не хочется?

Так или иначе Рите приходится объясниться:

— Помимо того, что я и понятия не имею, как относиться к этим… чувствам, существуют еще некоторые «отягощающие обстоятельства», — пространно говорит она, стыдливо пряча взгляд.

— Какие именно?

— Саша… То есть, этот молодой человек является племянником моего босса, и еще он младше меня почти на семь лет.

Рита сидит, аки покаявшийся грешник, и ждет. Индульгенции ли, или утешения, но больше все-таки именно утешения, потому что бороться в одиночку действительно тяжело. Осталось лишь понять, против кого она борется. И главное — зачем.

Однако, слова психотерапевта, как и всегда, приводят в тоску.

— Это и впрямь проблема для вас. Если вы все же решили, что хотели бы завести отношения, то следовало обратить внимание на какой-нибудь более… надежный вариант. Плюс ко всему, под удар может попасть и ваша работа.

Эх, Рита-Рита. Захотела мнения со стороны — получай. И делай с этим теперь что хочешь.

— Я тоже так считаю. Не думайте, что я… что я действительно надеялась на что-то серьезное с этим молодым человеком. Я просто хотела спросить, как именно можно избавиться от этих чувств?