Ему хотелось резко развернуть Сашу к себе, поцеловать и завалить в постель. Очень хотелось, но Штоколов непоколебимо тащил ее к двери.

— Всего доброго! И чтобы больше глаза мои тебя не видели! — напоследок выкрикнул он и захлопнул дверь прямо перед ее носом.

«Господи, спасибо, что не позволил совершить еще одну ошибку!» — говорил сам себе Штоколов, возвращаясь от входных дверей на кухню.

— Только бы она не вернулась… — с опаской подумал Кирилл, понимая, что его благородства не хватит на то, чтобы вытолкать ее еще раз!

К его счастью Саша не вернулась, а через два дня и вовсе уехала от тети. Штоколов понимал, что поступил правильно, возможно впервые в жизни. Правда спать он практически перестал, а стоило ему сомкнуть глаза, как тут же снилась Лена, которая постоянно убегала от него, а он гнался за ней… и понимал, что никогда не догонит. И так ночь за ночью…

Его хрупкий утренний сон разбудил призывный звонок в дверь.

Вставать не хотелось, но тем не менее Штоколов поднялся с постели и, не спрашивая, кто там, открыл дверь.

— Ждал меня?! — бодро спросила гостья.

— Кристина?! Рад тебя видеть! — поприветствовал ее Кирилл.

— Наконец-то я вырвалась из Штатов и прилетела! Ну как, прочитал мою рукопись?

— Да, проходи. Я поправил. Но совсем не много, — улыбнулся Кирилл.

— Здорово. Я рада. А вообще, ты хреново выглядишь, — честно сказала ему бывшая жена, — Не выспался что ли?

— Вообще почти не сплю. Особенно последнюю неделю.

— А что так?

— Не важно. Пойдем на кухню, — предложил Кирилл.

— Пойдем. Давай я хоть завтрак тебе приготовлю что ли, как в старые добрые времена? — улыбнувшись, предложила Кристина, — Все так же овсяные хлопья и апельсиново-морковный сок?

— Когда Лена жила со мной, она готовила мне кашки…, варила кофе… А сейчас я ем, то, что под руку попадется, — честно сказал Штоколов.

— Заметно, — усмехнулась Кристина и похлопала его по животу, намекая на то, что его стальной пресс начал прятаться.

— И что? Мне осточертело быть эталоном! Для кого? Для этих дур малолетних что ли?!

— Я ничего не сказала, — пожала плечами Кристина, — Парочка лишних килограмм тебе даже к лицу.

Кристина открыла холодильник и тут же повыкидывала половину того, что там залежалось, поскольку для употребления внутрь, это уже явно не годилось.

— Слушай, а когда ты мусор выбрасывал? — почему-то спросила она.

— Что за вопрос? Вчера!

— А бутылки чего не выбросил?

— Какие бутылки? — переспросил Кирилл и заглянул в мусорку, — А эти? Так потому что они опустели уже после, сегодня выброшу.

— И с кем ты пил? — тут же мимолетом спросила Кристина.

— Один.

— Что? — Кристина остановилась и развернулась к нему лицом, не скрывая своего удивления, — Штоколов, ты никогда не пил! А тут бутылка «вискаря» и «коньячины»!

— Ну, должен же я как-то спать! — вспылил Штоколов.

— Две бутылки?! — округлив глаза, продолжала переспрашивать Кристина.

— Зато я спал! И спал бы еще, если бы ты не пришла!

— Кирилл, ты так сопьешься! — возразила Кристина.

— И что?! Кому какая разница?! Я сам по себе! Заметь, четверг, пятницу и субботу я не пью, потому что в субботу работаю!

— Браво! Это просто невозможно! До чего она тебя довела! Мало того, что ушла жить к этому пареньку, так еще теперь и вся страна это знает! В тебя теперь только ленивый пальцем не ткнет! А ты еще пьешь из-за нее?!

— Это мое дело, — безразлично говорил в ответ Штоколов, присаживаясь за стол напротив Кристины.

— Я не узнаю тебя, — покачала головой Кристина, — Где твоя гордость? Где ответный ход? Где желание отстаивать свою честь? Сказал бы прессе, что давно уже прогнал ее!

— Я ничего не стану опровергать.

— Почему? — искренне удивлялась Кристина, знавшая совершенно другого Штоколова: честолюбивого, самовлюбленного, циничного.

Кирилл ничего не говорил в ответ, сидя с опущенной головой.

— Кирилл, посмотри на меня? В чем дело? Что происходит?

Штоколов медленно перевел взгляд прямо в глаза Кристине. Он по-прежнему ничего не говорил, но все читалось само собой.

— Ты, что до сих пор ее любишь? — озвучила свою догадку Кристина.

— Не знаю, нет такого слова, чтобы описать мое чувство. Я как в агонии. Мечусь и не знаю, что сделать, чтобы ее вернуть…, - тихим размеренным тоном отвечал он, и у Кристин складывалось впечатление, что каждое слово произносится им, превозмогая некую внутреннюю боль.