Едва отключившись, он так заорал, что девки аж подскочили в кровати, и вошел в ванную. А когда вышел – нахмурился, зацепившись взглядом за девку, расположившуюся в его кресле и нагло раздвинувшую ноги.

– Я неясно выразился? Вали отсюда!

Вместо того чтобы послушаться она огладила себя рукой по бедру, задирая и так ничего уже не скрывавшее платье.

– Феликс, милый, ну что ты такой бука с утра? Давай я порадую тебя…

Она не договорила. Парень в один прыжок оказался рядом с девицей и, рванув ее за руку, стянул с кресла. Она пронзительно взвизгнула, падая на пол.

– Пошла вон! Мне достаточно было ночи! Поняла?!

– Да, да… – она отползла к двери, на всякий случай прикрывая лицо ладонями.

– Считаю до пяти. Если не успеешь натянуть свои тряпки, то вылетишь отсюда в чем есть! Раз… Два…

Злобно рассмеялся, когда девка молниеносно унеслась в коридор.

Чёрт. Отвратительно всё. И это утро, и во рту дерьмо, и настроение… Стиснул зубы от ярости.

Всё так хорошо начиналось. Текила, качественный кокс, тёлки, которых он трахал, пока были силы, а потом они едва ли не начали трахать его. Не хватало только пальм и шума прибоя…

…Отец сдержал обещание – прибыл минута в минуту. Грубо оттолкнув Феликса со своего пути, Глеб Владимирович прошел в просторный коридор пентхауса. Носом втянул спёртый воздух и повернулся к сыну.

– Ну и вонь у тебя.

Феликс, опустив глаза в пол, развёл руками:

– Уже второй день как канализация засорилась.

Оставив реплику сына без внимания, отец распахнул дверь в просторную гостиную-студию.

– Успел прибраться?

– Не совсем понимаю, о чём ты, пап?

– Да от тебе перегарищем разит, вся рожа в помаде, скотина!

– Ну да, выпили вчера, погуляли, что такого? – Феликс удивлённо пожал плечами. – В конце концов, двадцать пять лет не каждый день исполняется. А помада… Ну, девчонки вешались на меня, сам знаешь, как сложно от них отцепиться.

– Думаю, если бы твоя невеста была рядом, то сейчас ты бы не был вымазан помадой.

– Агата? – Феликс закашлялся. – Это она нажаловалась? – парень прищурил глаза, в ожидании глядя на родителя.

– Ты сейчас же приведешь себя в божеский вид, купишь самые дорогие цветы и поедешь к своей невесте. Невесте! Ты слышал?

– А если нет?

– Тогда я вот этой самой рукой оторву тебе яйца, чтобы неповадно было бегать по другим бабам! Вопрос вашего с ней брака решен, и ты будешь делать то, что скажу я. Или Медных – твой будущий тесть. И пока мы коптим это небо, ты будешь слушать нас во всем! Тебе все понятно?

Феликс только и мог, что раздувать ноздри. Попробуй не послушаться папашу – мигом лишит всего. Уже было подобное несколько лет назад, когда батя оставил его без средств к существованию, заблокировав все кредитки и забрав машины. Лихо тогда пришлось. Даже схлопотал от одного дилера за неоплаченный долг.

– Ну, быстро двигай. Не имею понятия, что там у вас с Агатой произошло, но нарываться на неприятности от Медных – себе дороже.

Делать нечего. Феликс скрылся в ванной и уже через полчаса вышел оттуда начисто выбритым, аккуратно причесанным и с запахом мятной зубной пасты изо рта.

Агата

Я только закончила разбирать продукты и, переодевшись в домашнее уютное платье, специально сшитое известным модельером, решила приготовить бутерброд из цельнозернового хлеба – всё, на что у меня хватало умения, – когда раздался стук в дверь.

Кто бы это мог быть? Отец уехал, а больше я никого не ждала. Быстро выглянув в окно, заметила гелик. Странно. Знакомствами здесь я еще не обросла.

Стук повторился. На всякий случай схватила со стола нож и пошла к входной двери.

– Вам кого?

– Агата, это я, – от звука родного голоса у меня так сильно задрожали руки, что я с трудом справилась с замком. Распахнув дверь, сразу же уткнулась взглядом в невероятных размеров букет белых роз и только затем встретилась глазами с Феликсом.

– Привет, любимая. Пустишь?

– О, господи, конечно! Заходи! – даже губы онемели. Я втянула парня внутрь дома. Так хотелось броситься ему на шею, но между нами был букет цветов. Словно поняв это, Феликс отложил цветы на тумбу и обхватил меня за талию. Я с жадностью вдыхала аромат его парфюма с примесью запаха тела. Родной, любимый, тот, встречи с которым так ждала и которого так зря винила еще несколько часов назад. Феликс меня любит, иначе бы не стоял сейчас здесь.

– Я так скучал по тебе, Агатушка, – его теплые губы скользнули по моему виску, провели дорожку к уху. Шепот был сладкой музыкой: – Ты ушла вчера, и весь вечер пошел насмарку. Лучше бы я пошел с тобой. Прости меня, прости, – он сжал мои ладони, слегка отпрянул. В глазах стояла боль и вина. – Места себе не находил, все думал, где ты. Утром поехал к тебе домой, но твой отец сказал, что ты здесь. Я самый настоящий дебил. Как вообще мог отпустить тебя?!