– Да работы столько, что в голове сумбур, любимая, – он закашлялся. – Давай завтра сходим поужинать?
– Конечно, позвони мне, когда у тебя будет свободная минутка.
Сама я никогда не решилась бы тревожить Феликса во время рабочего дня, да и после тоже. У моего жениха серьёзный бизнес, и мы много говорили об этом. Он неустанно повторял, что много работает ради нашего счастливого будущего.
– Хорошо, любимая, созвонимся завтра, – он снова замолчал, словно его мысли были где-то далеко, а я услышала чей-то шёпот. Хотела спросить его об этом, но Феликс торопливо сказал: – Всё, Агата, у меня срочное дело, не могу говорить, пока! – и в трубке стихло.
Бедный Феликс, уже поздний вечер, а он всё еще занимается делами. Я прекрасно понимала, каково ему, ведь совсем недавно сама работала на износ. Завтра же серьёзно поговорю с ним и уговорю снизить обороты. Ведь, кроме работы, надо еще успевать наслаждаться жизнью.
Я прикрыла глаза, задумалась о нашем с Феликсом будущем. Хотя нет, уже пора к нему готовиться. Лялька, без сомнения, будет у меня свидетельницей. Завтра же попрошу ее заехать ко мне, и вместе мы составим список необходимого. Остальным пусть занимается организатор торжественных мероприятий. Свадебное платье я закажу в Италии, а доставку цветов можно организовать напрямую из Голландии. Прикрыв глаза, представляла, как отец ведёт меня к алтарю, у которого стоит Феликс и влюблёнными глазами смотрит на меня.
Мысли потихоньку перешли к сегодняшнему дню, такому лёгкому и приятному. Всё-таки хорошо, что я встретила Николая. Он отличный парень, и с ним очень интересно. Жаль только, что ему не повезло с женой.
Когда я сказала Николаю, что не помню Киру, я соврала. Конечно, я помнила эту курицу, слишком хорошо помнила. Кира пришла в школу манекенщиц в середине года. Несмотря на то, что она не была высокой, ее приняли. Она была очень хорошенькая на личико – большие серо-голубые глаза, пухленькие губки, естественный румянец на щеках. Ее светло-русые волосы всегда были аккуратно заплетены в тугую французскую косичку. Учительница явно благоволила к ней и выделяла из всей группы. Это потом я узнала почему – отец Киры был ее любовником.
Первые недели Кира была прилежной тихоней, отзывчивой и дружелюбной. Если у кого-то из девчонок не было карандаша или ручки, охотно делилась своими. Так она завоевала расположение, и через некоторое время сама собой организовалась группа преданных Кире девочек. Они только и делали, что заглядывали ей в рот, ловили каждое слово, льстили и готовы были исполнить любое поручение новой «королевы».
У меня никогда не было подруг, а с образованием нового клана в группе я словно стала изгоем. Только если раньше девчонки будто не замечали меня, то теперь каждый раз, проходя мимо них, я слышала за спиной смех и шушуканье. Конечно, рассказать о происходящем мне было некому, да и не любила я жаловаться.
