– Вы отдельно сказали о надстройке, которую возводите на фундаменте традиционных школьных учебников. Какие еще аспекты деятельности компании (и шире – сферы образования) вы могли бы выделить?

– На повестке дня вопрос оснащения школ необходимой техникой и оборудованием – школа становится предпрофессиональной. С 8-го по 11-й класс у школьников проходит обучение в профильных классах, и здесь требуются различные IT-полигоны, технопарки, аудитории для занятий робототехникой. Современные медицинские и инженерные классы предполагают новое оборудование, новейшие компьютерные технологии. Мы формируем программы, соответствующие требованиям тех вузов, куда будут поступать наши выпускники. Кроме того, мы заключаем соглашение с работодателями – крупные поликлиники и больницы, предприятия ждут наших выпускников школ и вузов на ведущие должности. Подобное образование – часть жизни такого мегаполиса, как Москва. Сегодня требуется образование, не вырванное из контекста современной жизни, образование, которое эту жизнь двигает вперед. Вы представляете, насколько быстро трансформируется современная школа, которая должна соответствовать запросам современного рынка труда, новых технологий.

Само по себе издание учебников – это хорошая и нужная вещь, но без остальных сфер и составляющих образовательного процесса не достичь необходимого результата. Стратегия развития воспитания в России на период до 2025 года утверждает, что важен результат каждого ребенка. На достижение высоких результатов отдельно взятой личности сегодня и настроена группа компаний «Просвещение». Меня радует, что такой же настрой и у российских школ.

– На Петербургском международном экономическом форуме-2018 вы подписали ряд соглашений с главами регионов и сказали, что цель этих соглашений – создание единого образовательного пространства. А какое, на ваш взгляд, это пространство сегодня?

– Президент назвал создание такого единого пространства одной из важнейших задач. Речь идет о единстве образовательных программ, подготовки профессиональных кадров и условий обучения детей. Сегодня ответственность за результаты образования – это сфера ответственности субъекта, точнее – муниципалитетов. Но ведь школы разные – зачастую соседние школы обладают разными ресурсами для обучения, образования и воспитания детей. Например, в одной есть бассейн, а в другой – нет. Эти школы находятся в разных муниципалитетах, и перевести детей через улицу в бассейн целая история для чиновников, кто за это берет на себя ответственность. Финансирование тоже разное, потому как в разных субъектах разное количество административных работников.

Или проблема в единстве образовательных программ, точнее, его отсутствии в разных частях страны. Когда-то в Советском Союзе выпускники армянских школ великолепно работали на автомобильных заводах разных республик, а выпускники ингушских школ трудились на золотодобывающих приисках страны, и программы всех школ соответствовали запросам рынка труда в той или иной сфере. Сегодня программы разные, но требования рынка труда единые. Сегодня есть большой объем работы: создать единое образовательное пространство с учетом современных реалий и возможностей современных технологий, обеспечить равные возможности всем регионам, обязательно принимая во внимание этнические, культурные, климатические и другие особенности каждого из них. Но при этом задача сохранения единства общероссийской школы. Различия не должны мешать главной задаче – единство достижения результатов.

– Вы последовательный сторонник государственно-частного партнерства в развитии образования. Что дает государству такая форма сотрудничества и какую обещает отдачу крупному бизнесу?

– Если уж мы заговорили про бизнес, я отвечу на языке бизнеса. Мы думаем о том, что получат наши клиенты, насколько мы удовлетворим их нужды и воплотим ожидания. А на языке вашей газеты я отвечу, что превыше всего – создать лучшие условия обучения для детей. Дети растут, они все время растут. И вот скажите, пожалуйста, какая связь между проблемами взрослых с финансированием образовательного процесса и детьми, которые в каждом возрасте, начиная с трех лет, должны получать определенный набор знаний, прежде всего современных знаний? Я убежден, что Россия может стать лидером в образовании. Мы можем конкурировать с ведущими мировыми государствами при одном условии – имея отлично оснащенную по мировым стандартам предпрофессиональную старшую школу во всех регионах страны. Если есть нехватка средств у государства, мы предлагаем силами частного бизнеса инвестировать в создание и строительство таких школ, насыщение их необходимым оборудованием, содержанием.

Как показала практика, мы работаем дешевле и с более высоким качеством, потому что мы изначально заточены на требования не строительных компаний, а образовательных учреждений. Мы можем спрогнозировать, каких выпускников и для чего та или иная школа будет выпускать – исходя из этого, необходимо строить школу. Существующая потребность, скажем, двух тысяч школ может составлять порядка двух триллионов рублей. Понятно, что таких средств у регионов нет, поэтому мы предлагаем, чтобы часть этих проблем взял на себя бизнес. Я уверен, что такое решение вопросов финансирования можно назвать наиболее эффективным.

– В бизнесе важен вопрос окупаемости тех или иных инвестиций, прибыль. За счет чего и в какие сроки она предполагается?

– Что касается строительства, мы ведем переговоры с регионами и министерствами о том, что берем на себя все расходы, но единственное – нужно будет вернуть процент, который идет на инфляцию, комиссию банков. В зависимости от условий – три, пять, десять лет. В целом мы рассматриваем проекты окупаемостью до десяти лет. Мы заинтересованы в комплексном обслуживании школьного процесса на протяжении 20-30 лет. В этом наш интерес. Это время требуется на формирование и поддержку самых передовых компьютерных, инженерных, медицинских, других полигонов; нужно постоянно покрывать расходы на оборудование и материалы. Запланировав строительство школ, мы считаем, что они должны оставаться государственными, то есть, построив школу, отдаем ее на баланс региону или муниципалитету. А наш интерес – обеспечение этой школы ресурсами, необходимыми для обеспечения современного образовательного процесса на длительную перспективу. Сам процесс обучения организует государство, а обеспечение этого процесса в соответствии с задачами, которые мы закладывали при строительстве этой школы, осуществляем уже мы. Получается комплексная услуга – мы не просто проектируем здание и закрываем потребность в строительстве новой школы, но сразу говорим о долгосрочных перспективах этого образовательного учреждения. Мне кажется, что это очень важно для родителей, работодателей, а самое главное – для самих детей, потому что они должны понимать, что даст им эта школа не только здесь и сейчас, но и какой потенциал на будущее она закладывает.

– Владимир Ильич, вы отмечали, что для перехода на предлагаемую модель есть ряд законодательных ограничений. Насколько близок переход от традиционного расходования средств в области образования к предлагаемой вами инвестиционной модели? И когда вы планируете преодолеть эти имеющиеся на законодательном уровне противоречия?

– Прежде всего нужно понимать, что речь не идет о замещении одной системы другой. Наряду с существующей должна появиться иная, инновационная. Последние несколько лет государство выделяет на строительство школ порядка 25 млрд рублей в год. Соответственно предусматривается софинансирование самих регионов. Это порядка 50 млрд рублей. Но если мы сопоставим эти цифры с потребностями в школьных местах до 2025 года, мы увидим, что есть большой разрыв между решаемыми этими средствами проблемами и той потребностью, которая есть. Я сейчас говорю о том, что бизнес должен закрыть эту потребность, на которую у государства не хватает средств. Дети должны прийти в современную школу, в современные здания, они не должны учиться во вторую или в третью смену, им нужно обеспечить полноценную и интересную внеурочную деятельность и дополнительное обучение. Само собой, должна остаться существующая система государственного финансирования, но она, повторюсь, не закрывает всех потребностей.