– Известно, что не так давно в дополнение к основному образованию вы окончили магистратуру РАНХиГС по направлению «Государственное и муниципальное управление». Какие планы вы строите на будущее в части развития своей общественной деятельности? Признайтесь, присматриваетесь к депутатским и сенаторским креслам?

– Основная задача для меня сейчас – провести время с семьей, потому что по известным причинам в последние несколько месяцев я не мог уделять ей достаточно внимания. Кроме того, мне нужно реабилитироваться. Через полгода после полета, то есть в мае-июне, я должен буду пройти медкомиссию, которая выдаст заключение, годен ли я к следующему полету. Буду активно работать над развитием РДШ, ведь, когда начальник, что называется, черт знает где, так или иначе возникают сложности. Есть какие-то идеи, поступает немало предложений. Расскажу личную историю: когда я женился, то сказал своей супруге, что два полета будет точно, а перед третьим сядем и поговорим. Так что ее мнение в нынешней ситуации будет одним из главных.

– Сейчас буквально весь мир, который следит за новыми технологиями, говорит об американском инноваторе Илоне Маске и его проектах. Скажите, пожалуйста, как вы оцениваете его достижения? Каково, на ваш взгляд, соотношение настоящих результатов его компании и, скажем так, используемых пиар-технологий для их популяризации?

– Вы зрите в корень! Илон Маск прежде всего шикарный пиарщик. Он не сделал ничего такого, чего не могли бы сделать мы. У России есть все технические возможности, чтобы построить ту же самую тяжелую ракету. Единственное, что, на мой взгляд, его по-настоящему отличает, – это дорогостоящий проект автомобиля Tesla, но и с этим продуктом есть большие проблемы. У Роскосмоса нет задач, которые ставит перед собой Маск, а кроме того, мы попросту не умеем делать пиар из любого своего достижения. У него же это получается превосходно. Маск оперирует безапелляционными заявлениями и нередко руководствуется неподтвержденными фактами. Но именно они и привлекают инвесторов и подстегивают интерес обывателей, нередко перерастающий в настоящий ажиотаж вокруг его персоны.

– Давайте представим, что он выходит с вами на связь и предлагает поучаствовать в колонизации Марса – своем самом, пожалуй, амбициозном проекте. Отнеслись бы вы к этому предложению серьезно?

– Само собой, я буду смотреть, из чего состоит проект, так как у каждого человека есть свои планы на жизнь. Вообще же главным в такой ситуации будет условие вернуться назад. Как говорят наши психологи, только больной человек согласится лететь на Марс в одну сторону.

– Необходимость вернуться в вашем конкретном случае связана с семьей или с чем-то еще?

– Конечно! С семьей, с друзьями, привычным миром, дорогими моему сердцу людьми.

– Вы, простите за сравнение, кажетесь настоящим суперменом, очевидно превосходящим всех киношных супергероев, включая Джеймса Бонда. Есть ли у вас какие-то слабости и что-то, за что вам по-настоящему стыдно?

– Во-первых, я периодически нервничаю, обижаюсь или вспыльчиво отвечаю в социальных сетях, особенно когда меня, что называется, «троллят» по поводу плоской Земли. Есть внутреннее неприятие идиотов, и, когда человек начинает этим бравировать, хочется, извините за прямоту, просто дать ему в лоб. Надо быть толерантнее к людям, но у меня не всегда получается. Другой мой недостаток – я хватаюсь за все. У меня очень много проектов, идущих одновременно. Нужно научиться останавливаться и расставлять приоритеты, но и на это у меня не всегда хватает времени. Мне всегда кажется, что вот я закончу это дело, а потом решу, что делать дальше, но к тому времени меня накрывает новый вал проектов, идей, командировок и так далее. С другой стороны, благодаря этому моему качеству жизнь очень интересная, мне по-настоящему интересно проживать каждое ее мгновение.

– Простите за, быть может, неприличный вопрос, но верите ли вы в Бога?

– Верю. Как-то один батюшка, с которым я имел философский спор, сказал запавшие в душу слова: «Сын мой, людям вашей профессии ни от какой помощи отказываться не надо».

– Ваше интервью выйдет в преддверии Дня защитника Отечества. Вы Герой России, как будете праздновать?

– 23 Февраля я буду отмечать на работе, скорее всего, продолжу готовить послеполетный отчет.

– Сергей Николаевич, часто ли вы слышите от детей, что они хотят стать космонавтами?

– К сожалению, нет. Хотелось бы, чтобы таких ребят вокруг становилось больше. Я искренне надеюсь, что и в том, что я делаю, есть какая-то искорка, которая западет в их души. Так, чтобы они по-настоящему загорелись космосом.

27 февраля 2018 года

Мы встретились впервые, но казалось, что знакомы всю жизнь. Писатель и журналист Александр Андреевич Проханов, сидевший на небольшом низеньком диване, казался каким-то искрящимся камнем, переливавшимся различными оттенками. Всклокоченный и подвижный, он будто бы только что закончил новую книгу, передовицу для одиозной газеты «Завтра», сокрушил идейного врага в телевизионном шоу или же придумал новый мир – божественно одухотворенный и одновременно еще более ужасающе несправедливый, В редакции возглавляемой им газеты, расположенной в жилом доме на Фрунзенской набережной, здесь и там висят иконы, картины современных художников. Я тайком заглядывал в окна, пока дожидался условленного часа, и, кажется, увидел на одной из стен огромный портрет генералиссимуса Сталина. В руках у меня бумажный пакет, в нем, как говорил в одном из своих интервью сам Проханов, несмотря на изменившееся время, лучший подарок – книга ну и пара бутылок коньяка. – Не знаю, пьете ли вы, – на всякий случай уточняю, передавая пакет. – Когда же я не пил? – сокрушается он и продолжает: – Что там, коньяк? Мне иногда кажется, что в груди моей матери был именно дагестанский коньяк. Следуя его приглашению, я сажусь напротив и, сверившись со списком вопросов, начинаю интервью.

– В посвященной вашей жизни книге Лев Данилкин говорит, что ваша мама называла то сложное, тяжелое и очень опасное время, в которое жила, великой эпохой. А как вы можете охарактеризовать наше время? Правильно ли называть его эпохой безвременья?

– Не совсем. Я дорожу нашим временем и вообще дорожу тем, что мне достался переход от одной эпохи к другой. Я застал величие предшествующей страны. Замечал ее дряхление, симптомы ее увядания. Я был вместе с ней, когда она умирала и разрушалась. Я закрыл ей глаза. Когда она умерла и я осиротел, я стал замечать, что появилась другая страна. И эта другая страна на моих глазах и с моею, может быть, помощью, взрастала и взрастает. Поэтому сегодняшний день – эпоха взрастания нового государства Российского. И к этому процессу я отношусь религиозно и молитвенно. Я видел, как это древо в виде крохотного росточка, черенка, саженца было посажено в жестокую почву русской истории и как это древо на моих глазах пускало побеги, на нем появлялись бутоны, первые цветы. Поэтому я чрезвычайно благодарен Господу, что он продлил мои дни до появления вот этой новой страны.