— Думаешь, твой дорогой папочка такой хороший и правильный? Спас жалкого сиротку, дал ему будущее… Не дал. Отнял все. У меня была семья, Ник. Моя семья! Родители, братья, которых я любил и которые любили меня. Их шантажом заставили отказаться от меня! Вынудили подписать бумаги и даже не мечтать о встрече. А для тебя придумали сказку о том, как мне было плохо и какое счастье — оказаться здесь. Даже отца якобы умертвили, заменив злобным отчимом. Но это не так. Мой отец все еще жив. И все еще связан клятвой и не может подойти ко мне, даже узнать, что со мной стало.

— Но я…

— Я любил свою жизнь и свою семью, Николетта. Любил, а твой отец лишил меня её и заблокировал дар, который вдруг начал открываться. Потому что это не входило в его планы. Дар — это нагрузка, академия и прочие хлопоты. А на них герцог не собирался тратить время. Лишь чудом мне удалось восстановить утерянные способности и годами самому всему учиться. В то время как ты хвалилась своими успехами, устраивая каверзы.

— Я… не хотела.

— А потом мне помогли… указали путь, сказали, что надо делать…

— Граф Шайт.

И тут влез, направив Брэндона на путь предательства.

— Он самый. Твой отец планировал сам использовать закон Фархара. Думаешь, почему герцог выбрал тебе в мужья этого жалкого Колхауна? Это ничтожество, что только и мечтал залезть к тебе под юбку. Вы бы поженились, нарожали детей, а потом — о чудо! — стали бы новыми герцогами Альбери.

— Папа не мог, — не очень уверенно произнесла я.

А сама мысленно выла от разочарования.

Мог, еще как мог. Они с мамой придумали отличный план, чтобы скрыть меня ото всех.

— Ты его совсем не знаешь, Ник. Все для дражайшей и самой любимой дочери. Для тебя, Николетта. Сломать, уничтожить, покалечить… Лишь бы тебе было легко! — выкрикнул он, тыча в мою сторону пальцем с длинным уродливым когтем, а потом вдруг отвернулся, глухо и как-то безжизненно добавив: — Я ведь предлагал ему… просил твоей руки.

— Ты?!

Удивление скрыть не получилось.

— Мы же с тобой не близкие родственники, — неожиданно спокойно принялся объяснять Брэндон. Вообще его настроение менялось с такой бешеной скоростью, что я не успевала реагировать. — Мы могли бы укрепить род Альбери. Я же столько лет был его помощником и правой рукой. Отличный кандидат. И что я услышал в ответ? Издевательский смешок и напоминание, что мы не ровня, что я лишь временный наследник, а для тебя нужен кто-то родовитее, богаче, успешнее. Как Колхаун.

Да, теперь я могла понять причину этой ненависти.

— Он же запрещал мне даже свою жизнь устраивать. Отказал с тобой, но и не позволил жениться, завести семью. Это уже не вписывалось в его великие планы. Для тебя разыгрывались спектакли о моей свободе и нежелании жениться, а на самом деле… ты же ничего не замечала! Ничего! Дорогой дядюшка сломал меня, превратил в твою жалкую тень. Но я… я сам его уничтожил, — ликующе закончил Брэндон. — Ты же видела папочку, Ник? Хорошо я над ним поработал?

Я кивнула, тяжело сглотнула.

А в глазах слезы.

— А Форман? — с трудом выдавила из себя. — Он знал о том, кто ты на самом деле?

— Нет, зачем? Жалкий глупец, дорвавшийся до власти. Он так завидовал мне, идиот, так мечтал оказаться на моем месте. Его было легко использовать.

— И ты бы вот так просто отдал ему титул? — спросила у него, чувствуя, как внутри постепенно словно что-то натягивается.

Как незримая нить, которая соединила нас с мужем.

Мейнор. Он уже рядом. Надо лишь дождаться и… не умереть.

— Думаешь, он мне нужен? Титул? Деньги? Власть, за которую все так борются, пытаясь перегрызть друг другу глотки? Думаешь, ради этого я старался?

— Ради мести. Отцу, мне. Ты же пытался убить меня, Брэндон. Это ты натравил на меня тогда тех Псов. Стоял в стороне и смотрел, как они пытаются разорвать меня на части.

— Я, — не стал отрицать Брэндон, подходя ближе. — Они все глупцы, Ник… Они не знают тебя так, как я.

Его рука коснулась моего лица в мимолётной ласке.

Мне стоило больших трудов не дернуться от отвращения. Его кожа была холодной, словно лед, а еще неприятно шелушилась. Да и длинные черные когти доверия не внушали.

— Они думали, что избавились от тебя. Решили, что запрут на окраине королевства на пять лет отрабатывать диплом. Глупцы. Ты слишком упряма для этого, Ник. И я оказался прав. Он хорош?! — вдруг резко спросил Брэндон.

И ласка сменилась болезненным захватом.

Брат (я все еще мысленно продолжала звать его именно так) вцепился пальцами в мой подбородок, царапая когтями кожу и заставляя смотреть ему прямо в глаза.

— Этот демон? Он хорош в постели? Ты с радостью раздвигаешь перед ним свои ноги, Николет-та? — Брэндон подался вперед, горячим дыханием обжигая кожу у уха. — Стонешь от наслаждения? — Холодные губы едва заметно черкнули по щеке. — Позволяешь… все?