– Как же ты собираешься это сделать? – спросила Алиса.

– Несложно, – сказал печально корабль. – Я возьму курс на ближайший астероид, разгонюсь до субсветовой скорости и врежусь в него. От меня ничего не останется.

– И ты твердо решил? – спросила Алиса и неожиданно для себя заплакала.

– Твердо, – ответил кораблик.

– Как жалко!

– Мне тоже нелегко.

Алиса ничего не могла с собой поделать. Она почти никогда не плакала, а тем более нельзя плакать, если тебе уже скоро двенадцать лет и ты облетела половину галактики. Но представьте себе, как маленький, никому не нужный корабль Гай-до устремляется к пустому холодному клыкастому астероиду, чтобы найти мгновенную смерть в его скалах.

И в этот момент вернулись веселые, запыхавшиеся Пашка с Аркашей.

И увидели, что Алиса сидит в кресле пилота с пылесосом в руках и безудержно рыдает. А вторя ей, из динамика над пультом доносится еще чей-то тихий плач.

– Кто тебя обидел? – бросился к Алисе Пашка. – Скажи, и я его убью!

– Может, тебя скорпион укусил? – спросил Аркаша.

– Нет, но у меня горе.

– Какое?

– Гай-до не хочет больше жить. Он решил разбиться об астероид.

– Чепуха какая-то, – сказал Пашка. – Так не бывает.

– Почему не бывает? – сказал Аркаша, который уже все понял. – Если ты дал разум машине, если ты научил ее чувствовать и переживать, то несешь за нее ответственность. А что сделала Ирия? Она нашла свое счастье и забыла, что этим отняла счастье у другого. Я не знаю, что бы я сделал на месте Гай-до.

– Спасибо, – сказал Гай-до. – Так хорошо, когда тебя понимают.

– Гай-до, миленький, постарайся не умирать, – сказала Алиса, глотая слезы. – Я буду о тебе заботиться.

– Она в самом деле опечалена? – спросил Гай-до.

– Еще как! – сказал Пашка. – Я бы этой Ирии голову оторвал.

– Послушай, Гай-до, – сказал разумный Аркаша, – может быть, вместо того чтобы разбиваться об астероид, ты поищешь другой смысл в жизни? Ты еще молодой, тебе летать и летать…

– Не знаю, – всхлипнул корабль. – Я не вижу этого смысла.

– Неправда, – возразил Пашка. – Смысл есть. Смысл в том, чтобы нам всем вместе победить в гонке.

– А потом? – спросил кораблик.

– А потом придумаем. Полетим с тобой в галактику. Будем воевать с космическими пиратами. Найдем странников. Дел на всю жизнь хватит.

Гай-до замолчал. Задумался.

Алиса вытерла слезы. Ей было неловко перед друзьями, хотя никто ее не осуждал. Все они за эти дни привыкли к кораблику, как к живому существу.

– Давайте я слетаю к этой Ирии, – сказал Пашка. – Я ей все выскажу по-мужски.

– Зря стараешься, – сказала Алиса. – Она не поймет. Нет смысла.

– Нет смысла, – повторил кораблик. – Но есть над чем задуматься. Слезы… детские слезы…

И он снова замолчал.

– Что теперь? – спросил Аркаша. – Возвращаемся домой?

– Нет, – твердо сказала Алиса. – Я его здесь не оставлю. Или он летит с нами и будет жить в Москве, или я останусь здесь.

– И умрешь от голода и жажды.

– Не умру, – сказала Алиса. – Джамиля меня поймет.

– Погодите! – воскликнул кораблик. – Алисе не надо здесь оставаться. Я лечу с вами в Москву. Я решил жить, потому что видел, как из-за моих несчастий плакала эта чудесная девочка. Значит, я все-таки не один на свете.

– Не один, – твердо сказал Пашка, который испугался, что затея с гонками рухнула. – Мы с Аркашей тоже тебя не оставим. Будешь четвертым членом экипажа. Честное слово!

– Спасибо, – сказал Гай-до. Еще подумал и добавил: – Когда вылетаем? Мне надо сменить в мозгу шестнадцать кристаллов.

– Чем скорее, тем лучше, – ответил Аркаша.

– Тогда за работу! – ответил кораблик бодрым голосом.

Они попрощались с Джамилей, у которой сидели биолог по случайным мутациям и специалист по сельскохозяйственным вредителям. Они и прилетели из Лондона искать этот таинственный серый мяч, который ребята видели на свалке. Пашка решил было задержаться и вместе с ними ловить серый мяч, но Аркаша посмотрел на него так строго, что Пашка смешался и сказал, что он пошутил.

Через Средиземное море летели не спеша, невысоко, чтобы Гай-до посмотрел Землю. Он ведь ее толком еще и не видел. Средиземное море ему понравилось, но красоту храма Парфенон кораблик не оценил. У него были свои понятия о красоте, которые не имели ничего общего со вкусами древних греков.

Зато Москву корабль одобрил. И небоскребы, и чистоту на улицах, и даже самих москвичей.

Школьная техническая площадка расположена между учебным зданием и футбольным полем. На площадке есть мастерские, небольшой ангар для летательных аппаратов, полигон и склад. Когда Гай-до снизился, там как раз возились первоклассники, которые разбирали старый спутник на практических занятиях по истории космонавтики. Малыши загалдели, окружили кораблик, он им понравился, и они не скрывали своего удовольствия. Оказалось, что и Гай-до не лишен тщеславия. Он медленно поворачивался вокруг оси, чтобы малыши могли его получше разглядеть, и Алисе даже захотелось засмеяться, но она сдержалась, чтобы не обидеть Гай-до. А тот сказал ей: