— Выписал? После ампутации? Ещё ведь слишком рано!

Ну сволочь! А я ведь успела подумать о нём чуточку лучше.

— Бедняков и бездомных долго не держат, им нечем платить, — пожал плечами Йен. — От них стремятся избавиться как можно раньше, чтобы занять койки другими больными.

Эх, житие мое, час от часу не легче!

— И куда же он отправился? — спросила, потерев лоб указательным пальцем.

Думай, думай, что делать! Для хорошего заживления ему нужен покой и правильный уход. В противном случае совсем скоро придётся проводить повторную ампутацию.

— А этого я не знаю, — Йен беспомощно развёл руками.

Чёрт…

И где теперь искать блудного пациента? Куда потом его пристроить? Госпиталь, как назло, ещё не достроен, в гильдии лекарей я на птичьих правах, у меня нет там голоса.

А Лейн-то каков! Возможно, просто не захотел, чтобы молодые лекари видели, что мои методы работают и работают хорошо, вот и выгнал Тая поскорей. Признать меня это всё равно что расписаться в собственных ошибках, позволить какой-то соплячке-магичке утереть себе нос.

Нет, местная медицинская помощь мне категорически не нравится. Так и будут ещё лет сто топтаться на месте, лечась, условно говоря, подорожником. А потому я продолжу наносить добро и причинять справедливость, это уже дело принципа, азартный игрок внутри меня жаждет реванша. Они мне свинью подложили, а я им две. И молодняк весь уведу.

Но пока решаем проблемы по мере их поступления, а то я уж слишком размечталась.

— Нейра, — позвал Йен. — Мне кажется, я знаю, где сейчас может быть Тай Отто. В Левилле есть приют для бездомных, правда, они его не особо любят, потому что там заставляют работать, но всё же… Может, проверим там?

Сказано — сделано. Я была дико благодарна Йену за то, что отправился со мной. Чувствовалось в нём что-то родное, русское. Этот мальчик с внешностью херувимчика и обманчивой мягкостью обладал внутренним стержнем, который с возрастом должен только окрепнуть.

И я рада, что удалось с ним столкнуться в тот день.

Пока мы ехали в наёмном экипаже к приюту, Йен пересказывал гильдийские сплетни. Болтали, что видели моего мужа заходящим в кабинет Ойзенберга, после чего лекарь был необычайно зол и чуть не выгнал одного парня с практики. Это со мной Норвин мог быть терпеливым и обходительным, настоящим рыцарем, а вот с другими… Огненный маг как-никак. Интересно, не поджарилась ли вероломная задница лекаря?

Эти мысли принесли мне мстительное удовлетворение.

Ещё Йен сообщил, что одни сразу поверили в мою невиновность, другие считали, что меня надо гнать поганой метлой и не давать сеять смуту в рядах молодых лекарей. Дедуля, нейт Бэйнс, нахваливал новую технику ампутации, подобную которой не встречал ни в одной книге. Ещё парень, смущаясь, сказал, что я понравилась большинству его одногруппников, и они хотели бы снова увидеть меня на практике.

— Кстати, нейра, — спохватился Йен. — Завтра нейт Лейн будет проводить учебное вскрытие. Не хотите прийти?

— Возможно, — ответила я уклончиво. — Не думаю, что твой наставник будет в восторге, но мне всё равно нужно с ним поговорить.

— Тогда приходите с утра в секционную, — Йен улыбнулся и почесал светлую макушку. — Честно говоря, не понимаю, за что они вас так не любят.

Я посвятила его в причину, которая, по моему мнению, была основной. Лицо юноши пошло красными пятнами, в глазах зажёгся огонёк сомнения.

— Но это же глупо. Все видели, что во время ампутации больной не истёк кровью, а после не умер от сепсиса. Многие слышали, что вы справились с ботулизмом и приняли сложные роды, в которых выжили и мать, и дитя, тогда как нейт Ойзенберг собирался спасти только ребёнка. Не понимаю.

Я покровительственно похлопала его по плечу.

— Не бери в голову.

Мы давно миновали центр и ехали по бедняцкому кварталу. Некоторые улицы были узкими настолько, что соседи напротив могли здороваться за руку, просто высунувшись из окна. Зелени тут было меньше, зато навален мусор под порогами двух и трёхэтажных домов, верхние этажи которых были налеплены вкривь и вкось, отчего казалось, что вся эта конструкция в любой момент может обрушиться на голову.

Жители косились на нас с подозрением, ни следа приветливости на лицах. Но я не обижалась, тяжёлая жизнь не располагала к веселью.

Наконец, мы остановились у невысокого обшарпанного здания с проржавевшей калиткой. Оттуда как раз выходили двое мужчин в старой изношенной одежде. Выскочив из экипажа, я бодро зашагала в их сторону, чуть опережая Йена. Заметив пристальное внимание к своим персонам, они остановились и поглядели на меня. Один удивлённо, другой — зло и как-то по-волчьи, будто спрашивал, что я здесь забыла и не хочу ли свалить подобру-поздорову, пока целы кости и кошелёк.

Я поздоровалась и спросила, не знают ли они одноногого парня по имени Тай Отто. Мужчины переглянулись.