— Вас хлебом не корми, только дай поговорить о работе, — уголки губ мага легонько дёрнулись.

— В этом моя жизнь.

— Жизнь, посвящённая только работе, неполная, — возразил он. — Я знаю, о чём говорю.

— А жизнь без дела, которым не горишь, несчастная. Я тоже знаю, о чём говорю.

— Хорошо, что у нас похожие взгляды. В наше время это редкость.

Я была с ним согласна. В моём старом мире это тоже было редкостью.

Спуск прошёл за лёгким разговором о детстве. Я спрашивала Норвина, он с удовольствием отвечал. Рассказал о школе, о друзьях, о своей учёбе в Академии. Он закончил Боевое факультет и был одним из лучших адептов своего выпуска. Однако о том, что было после, говорил неохотно, и я не стала настаивать. Обмолвился лишь о том, что многих его однокурсников уже нет в живых.

Экипаж довёз нас до столичного дома. Норвин говорил, что за городом у него имеется ещё и поместье на берегу озера, но ехать туда в ночи уже не было смысла. Это и хорошо, потому что усталость давала о себе знать, и я украдкой зевала в кулак.

Едва ступив за порог, я услышала возглас:

— Норвин, мальчик мой, ты вернулся! — и навстречу вышла миловидная старушка в кружевном чепце. Глаза светились радостью, когда она смотрела на мага. — И молодую жену привёз! — взор её обратился в мою сторону, и она всплеснула руками. — Добро пожаловать, нейра Эллен. Я очень хотела с вами познакомиться. Зовите меня Донни, я нянечка этого мальчугана.

— Донни… — буркнул он, смутившись. — Какой я тебе мальчуган?

— Для меня ты всегда будешь маленьким, — улыбнулась старушка с умилением. — Я получила твоё известие с посыльным, поэтому попросила Терри приготовить ужин. Спать вот не ложилась, всё вас ждала.

После этого, не слушая возражений, няня буквально затолкала нас в кухню. Норвин смотрел на старушку с нежностью и не хотел обижать отказом. Вообще такое выражение его лица видеть было непривычно.

— Она всегда была для меня членом семьи. Даже когда я вырос, она захотела остаться у нас, и Донни заменила мне семью, когда не стало родителей.

После лёгкого, но сытного ужина муж повёл меня на второй этаж. Дом его семьи был большим, но уютным и чистым — слуги не ленились даже в отсутствие хозяина.

— Я велел подготовить для вас комнату матери, — Норвин открыл передо мной дверь, пропуская внутрь.

Хозяйки не было уже давно, однако создавалось впечатление, что та покинула эту комнату не далее, чем вчера. В воздухе витал лёгкий аромат лаванды, на полке стояли милые безделушки и свежие цветы в вазе, на столе — книги и чернила.

Норвин замер на миг, потом направился к туалетному столику. На нём разместилась шкатулка тёмного дерева, в центре её — искусно вырезанный цветок с сердцевиной из аметиста. Норвин взял шкатулку в руки и откинул крышку.

— Здесь хранятся наши фамильные драгоценности. Позвольте преподнести их вам в качестве свадебного подарка.

Он бережно извлёк золотое колье с россыпью мелких изумрудов и бриллиантов, в центре висела длинная изумрудная капля, похожая на слезу.

— Повернитесь.

Я послушно сделала то, что он просил, и ощутила, как металл обернул шею. Капля легла в ложбинку, блеснув россыпью зелёных искр, чужие руки бережно отвели в сторону волосы, пальцы коснулись кожи. Щёлкнула застёжка.

Норвин за плечи развернул меня к зеркалу:

— Некоторые из этих украшений являются артефактами, но никто не знает, какую силу они проявят у нового владельца. Камни заряжаются духовной энергией хозяина, привыкают к его магии.

Он не спешил убирать руки, выписывая большими пальцами круги у меня на плечах. Это и напрягало немного и… было приятно чувствовать чужую силу, да. Чего уж скрывать. Но романтический флёр нагло развеяли.

— Золотишко! Камешки! — восторженно пропищал тиин. — Не вздумай отказаться, иначе покусаю.

Вот что с ним делать! Теперь я понимаю Эллен, которая оставляла фамильяра дома в одиночестве. Он кого угодно с ума сведёт.

— Что такое? Вы не рады подаркам? — спросил Норвин, и в голосе прозвучала ирония.

— Я? Нет — нет… конечно, рада. Просто немного обескуражена.

Стыд из — за вынужденной лжи снова накатил волнами. Вот что делать, если я такая совестливая? Не хотелось смотреть ему в глаза, но я сделала над собой усилие. И даже улыбнулась. А в ответ увидела, что нейт Блайн слишком пристально меня рассматривает, как будто в душу норовит заглянуть.

— Вам идут изумруды. Изумруд считают камнем целителей. К нему есть серьги и перстень, — он дал мне заглянуть в шкатулку, и я, завороженная игрой света, достала серьги. Две капельки в обрамлении маленьких сверкающих бриллиантов.

Муж взял мою руку и надел на палец перстень.

— Здесь много украшений, и мне будет приятно, если вы будете их носить.

— Благодарю вас, они очень изящные и дорогие.

— Храните их, чтобы передать по наследству нашим детям, — с этими словами он пожелал спокойной ночи и удалился, хлопнув дверью чуть громче, чем положено.