Во-первых, она должна изучить все, что имеется об этих существах, узнать, где и как они живут. Это должен быть первый шаг.

Во-вторых, их нужно убить. Всех. Полностью стереть с лица земли. Со всей своей хитростью и каменными орудиями, они были всего лишь животными, но смертельно опасными животными, которые безжалостно перебили самцов и детенышей. Это должно стать их гибелью.

Глядя из темноты, Энги глубоко задумалась, изучая животных. Сразу же поняв скрытые намерения Вайнти, она, конечно, должна была отказаться от сотрудничества и не сделала этого только потому, что ее захватила эта лингвистическая проблема.

Стоя в молчании, она почти полдня наблюдала, прислушиваясь к звукам и стараясь понять их. Хотя она не поняла ничего из того, что услышала, у нее появился туманный план, с которого можно было начать. Она тихо закрыла люк и отправилась на поиски Сталлан.

– Я пойду с тобой, - сказала охотница.
– Они могут быть опасны.

– Только очень короткое время. Пока они ведут себя тихо, я должна быть с ними наедине. Ты будешь стоять снаружи и, если мяе что-то понадобится, я тебя позову.

Неудержимая дрожь покрыла рябью гребень Энги, когда Сталлая открыла дверь, и она шагнула внутрь. Тяжелый запах животных ударил ей в нос. Это было слишком похоже на звериную берлогу, и все же разум поборол отвращение, и она твердо стояла, пока дверь не закрылась за ее спиной.

Глава девятая

– Они убили мою мать, потом моего брата, - сказала Исел. Она перестала уже пронзительно кричать, но глаза ее были по-прежнему полны слез, которые стекали вниз по щекам. Она вытерла их тыльной стороной ладони, потом потерла обритую голову.

– Они убили всех, - сказал Керрик.

Он не кричал с тех пор, как его принесли в это место. Может быть, женщины привыкли все время кричать и причитать? Она была старше его на пять или на шесть лет и все же кричала, как младенец. А он не должен был этого делать. Охотник не должен кричать, а он именно охотник. Так же, как его отец. Амахаст - великий охотник, но сейчас он мертв, как и все остальные из саммах. При этой мысли к горлу мальчика подкатил комок, но он справился с ним. Охотник не должен кричать.

– Они не убьют нас, Керрик? Ведь они не должны убить нас?
– спрашивала Исел.

– Да, конечно.

Она вновь начала хныкать и прижалась к нему, обхватив его обеими руками. Это было неправильно, только маленькие дети жмутся друг к другу. Но хотя он знал, что это неправильно, ему было приятно чувствовать ее рядом с собой. Ее груди были маленькие и твердые, и ему нравилось прикасаться к ним, но, когда он сделал это сейчас, она оттолкнула его и громко закричала. Он встал и с отвращением отошел в сторону. Она была глупой, и он не любил ее. Она никоща не говорила с ним до того, как их принесли в это место, но сейчас, когда их осталось только двое, для нее все изменилось. Но не для него. Было бы гораздо лучше, окажись здесь вместо нее кто-нибудь из его друзей. Но все они были мертвы, из всей саммад кроме них, не уцелел никто. Теперь их очередь. Исел не понимает этого, она заставила себя поверить, что теперь с ними ничего не случится. Он осторожно осмотрел помещение, но в этой деревянной комнате не было ничего, что можно использовать, как оружие. И не было никакой возможности бежать. Тыквы были слишком легкие, чтобы нанести вред даже ребенку. Он поднял тыкву с водой и сделал глоток. Пустой желудок судорожно сжался. Он был голоден, но не настолько, чтобы есть мясо, которое им принесли. От одного взгляда на него Керрика начинало тошнить. Оно не было приготовлено, и в то же время не было сырым. Что бы с ним ни сделали, то, что висело на кости, походило на холодный студень. Он оттолкнул его от себя и содрогнулся. В этот момент дверь скрипнула, затем открылась.

Исел прижала свое лицо к основанию стены и заскулила, закрыв глаза и не желая видеть того, кто сейчас войдет. Керрик остался стоять, его кулаки были сжаты и напряжены. Он думал о своем копье, о том, что мог бы сделать, будь оно здесь.

На этот раз вошли двое мургу. Он мог уже видеть их прежде, а мог и не видеть. Впрочем, это не имело значения, они все казались одинаковыми. Чешуйчатые, прыщеватые, толстохвостые, покрытые разноцветными пятнами, с этими безобразными штуками, тянущимися позади их голов. Мургу эти ходили, как люди, и хватали предметы своими деформированными руками с двумя большими пальцами. Керрик медленно отступал, по мере того как они приближались, пока его плечи не уперлись в стену и он не почувствовал, что дальше идти некуда. Мургу уставились на него ничего не выражающими глазами, и он снова подумал о своем копье. Один из них шевельнулся, издавая при этом мяукающие звуки.

– Они уже поели что-нибудь?
– спросила Энги. Сталлан отрицательно покачала головой и указала на тыквы.

– Это хорошее мясо, обработанное зизимами и готовое к употреблению. Но они пользуются огнем, чтобы приготовить мясо перед тем, как его есть, и потому не хотят есть его сырым.

– Может предложим им фрукты?

– Нет, они питаются мясом.

– Они могут быть всеядными. Мы мало знаем о их привычках. Принеси им фруктов.

– Я не могу оставить тебя здесь одну. Вайнти лично приказала мне охранять тебя.
– В словах охотницы был страх, ведь она противоречила приказу.

– Я сама могу защитить себя от этих маленьких существ. Нападали они на кого-нибудь прежде?

– Только когда мы принесли их сюда. Самец очень злобен, и нам пришлось бить его, пока он не перестал сопротивляться. Больше он этого не делает.

– Значит, я в безопасности, и ты выполнила свои инструкции. А сейчас подчиняйся мне.

У Сталлан не было выбора. Она вышла неохотно, но быстро, Энги молча ждала, ища способа общения с существами.

Самка по-прежнему лежала лицом к стене, издавая писклявые звуки, маленький самец молчал, несомненно, такой же глупый, как все самцы. Она подошла, взяла самку за плечо и перевернула ее. Стонущий звук стал громче, и вдруг резкая боль пронзила руку Энги.