Я нахмурилась и почувствовала, как слезы катятся из глаз. Чувство вины и стыда затопили мое тело и даже трудно было вымолвить хоть слово.

— Я не хотел тебя обидеть, Боже, Тая, все очень сложно до тех пор, пока ты врешь, но стоит тебе сказать правду и все сразу станет просто.

— Для кого просто, Егор? — вытираю слезы и смотрю на него. Он всегда прав, это уже начинает бесить. Сташевский прижимает меня к себе и целует в висок, и я бы смогла расслабиться, но тугая пружина натягивается где-то в районе грудной клетки и, понимаю, что, когда ее отпустит — я не выдержу.

— В первую очередь для тебя самой, Тая, — снова глубокий вдох и выдох. — Я хочу, чтобы ты от него ушла и осталась со мной.

Поднимаю медленно веки и смотрю на его лицо, на смену несокрушимости и уверенности в себе пришел страх. Я уставилась на него, растеряв все слова. Он ставит ультиматум, наконец-то заставляет выбрать?

— Прости, что ставлю тебя в такое положение, я правда заставлял себя не вмешиваться и дать тебе самой разрулить ситуацию, но я вижу, что ты просто тянешь время, которого не так много. Меня убивает мысль, чтобы с кем-то тобой делиться, я хочу всю эту жизнь с тобой, чтобы мы были вместе и не скрывали этого, но пока ты не поговорила с ним, этого всего не будет. Скажи, ты хоть себе ответила на вопрос, кого выбрала?

— Егор…

— Нет, Тая, я хочу быть с тобой не боясь, что кто-то узнает и разразится скандал, из-за которого ты впадешь в депрессию. Не хочу чувствовать вину, только за то, что я полюбил девушку друга. Извини меня, но я прошу тебя сделать выбор.

Я продолжала смотреть на него, а у самой сдавило горло от невыплаканных слез. То, о чем он говорил, было правильно и это сладкое будущее, в котором я бы хотела очнуться без неприятных разговоров и потерь, так и манило. Я могла себе это представить — будущее с ним, жизнь с ним. Большая часть меня хотела этого, как никогда, но вторая половина сразу вспомнила грустные глаза Дениса, и мой страх делать ему еще больнее, чем уже сделала.

— Он возненавидит нас, Егор, — шепчу я.

— Знаю, но я готов пойти на это, лишь бы быть с тобой. Мысли о тебе с ним убивают меня даже больше, чем когда-либо раньше. Ты нужна мне. Вся ты, а не те крохи, которые ты можешь мне дать, пока его нет рядом.

Егор потянулся ко мне и поцеловал, нежно и трепетно, так что начинала кружится голова. Мне все нравилось в нем, он стал таким важным и таким особенным, мысль, что его не будет в моей жизни больно колет в груди. Сколько можно уже мучать всех? Я должна признаться Денису, должна сделать все по-взрослому, а не «в стиле Таси». Так нельзя, возле меня двое прекрасных мужчин, которых я мучаю, и мое сердце знает, кого оно хочет видеть рядом, но сказать другому об этом просто не имею представления как.

Сташевский сам прекратил наш поцелуй и поднялся со стула, я сразу не поняла, почему он так резко все свернул, но не успела додумать эту мысль и, собственно, озвучить свой маленький протест, как открылась дверь, и из нашей спальни вышел Денис. Я тут же залилась краской и бросилась уминать тосты с сыром, Боже, у Егора даже простые бутерброды получались божественными.

— Доброе утро, — поздоровался Маслов и прошел к кулеру с водой. — Вкусно пахнет, варили кофе в турке?

— Да, Ромка привез новый сорт какой-то из Турции, вот попробовал сварить не в машине, — театральной игре Егора можно было позавидовать, я не могу так легко переключаться и так естественно вести разговор.

— У тебя был отпуск или командировка? В последнее время тебя частенько нет дома, я уже подумал, что ты женился — Денис уже подошел ко мне и погладил по волосам, а я старательно жую тост и делаю вид, что я обычная Тася, у которой ничего не изменилось. Когда эти двое в одном помещении, мне становится не по себе. Страх с еще большей силой накрывает, и я два слова связать не могу, но неудачная шутка Дениса об отсутствии Егора выводит из себя. Не хочется думать, что все это время Сташевский был у какой-то девушки, тогда нет никакого смысла в наших разговорах о будущем.

— Были дела, пришлось на пару дней уехать, — непринужденно ответил Егор, хотя он заметно начал нервничать от простого жеста Дениса. Ему неприятно, что ко мне кто-то прикасается, я это понимаю, но именно в эту минуту ничего не могу поделать. Мне надо пойти к себе, стать перед зеркалом и отрепетировать речь, которую готовила несколько дней у себя в голове, а точнее — собрать мысли в кучу. Сейчас не то время.

— Тася, что ты ешь? — Денис уже не слушал Егора, и брезгливо вытащил из моей руки тост. — Я видел на полках Геркулес, это идеальный завтрак для тебя, а не это углеводная пустая ерунда.

От подобного тона я опешила. Конечно, Маслов часто критиковал мой выбор продуктов, но он никогда не позволял себе разговаривать со мной в таком тоне и что немало важно, при посторонних, а как ни крути, Егор сейчас таковым и был.

— Ты молодец, похудела немного, но нет предела совершенству, да и потом, похудела быстро и так же быстро наберешь, какой тогда был смысл худеть?

— Это всего лишь тост с сыром, что ты пристал? — визгливо спросила я, стараясь не смотреть сейчас на Егора. Тут даже гадать не нужно, чтобы понять, с какой силой он сжимает челюсть.