Ладно, сделаем так: девушки тоже на нашей совести, раз уж мы влезли в это дело. Так что дуй на базу и тяни время. Садись сама за рацию и первым делом согласись на все, но потом начинай требовать гарантий, обещаний и всего-всего вплоть до луны с неба. Естественно, с перерывами на обсуждение с группой лояльных. Придумай там движение против страшного меня. К примеру — "Телки против деда, за все светлое и сникерс". Ну или что-то такое — молодежное и тупое. Я сам полгода назад два таких движения на спор создал, так что поведутся, главное не ржать, а делать вид, что вы и правда тупые, как пробки. Ну да это тебе особо трудно не будет, ты же у меня умная.

Потом, значит, скажи, что пошла мне подмешивать чего, возьми там часик-другой на это дело. Потом еще можно взять время поговорить с народом и навести порядок. Ну а там, глядишь, я уже и обернусь. Сходим с тобой к ним в гости, выдадим всем, кто просит, а может и тех, кто не просил зацепим, если бабоньки у нас такие боевые и тоже хотят морду начистить этим спасителям, что хер на них клали, когда им действительно помощь была нужна. Вопросы?

— А если они всё-таки придут, мне можно будет пострелять? — Злобно засмеялась Дана. — А то у вас там весело, скорее всего, будет, а мне сиди тут в четырех стенах. Ну, пожалуйста! Вы же обещали, что мы всех убьем. А мы — это и я тоже, а не только вы со своей вредностью.

— Суровая ты девка становишься. — Улыбнулся я, рукой расчесывая бороду. — Ладно уж, ежели чего, то начинайте им морду бить. Только сразу, как только они решат к нам пойти! Лучше уж на нейтральной территории, чем у нас. Идеально бы, конечно, вообще у них, но сомневаюсь я еще в ваших силенках. Ладно, времени особо болтать нет, а у меня только что последняя единица маны восстановилась, так что до встречи. Да, и пленника девкам отдай. Пусть сами решают, что с ним делать.

Как только Дана кивнула мне на прощание, я еще раз проверил настройки второго потока сознания и, мысленно чертыхнувшись, активировал череду мгновенно следующих одного за одним смещений. Как и предполагалось, через несколько секунд я уже был перед деревней в месте, которое я заранее отметил как окончание своего путешествия. Но сказать, что это было легкое путешествия — было бы в корне не верно. В голову как будто вбили раскаленные штыри, координация тела отсутствовала настолько, что первую минуту я не мог поднять даже руку, не то что стоять на ногах.

Некоторое время я просто лежал и дальним зрением наблюдал, как мое тело истекает кровью из глаз и ушей. Спасло меня только сильно прокаченное лечение и понимание работы человеческого организма. Я достаточно сильно продвинулся в этом за последние две недели, каждый вечер латая по нескольку девушек, что случайно получили то или иное ранение в ходе прокачки.

Как только тело стало немного слушаться, не дожидаясь окончательного исцеления, я двинулся по дороге к монастырю, по пути осматривая лес дальним зрением, на максимально доступное для меня расстояние. Сплевывая черные сгустки, я вновь и вновь перемещался, сканируя пространство. Пока, наконец, не увидел сгоревшую и разорванную взрывом гранаты ярко красную легковушку, что кроваво-черным пятном торчала посреди зеленой лесной дороги.

— Вот вам и потерянное поколение. Неправа ты была Дана, ох как неправа. — Пробормотал я, осматривая останки паренька, что отдал свою жизнь, спасая девочку от поругания. — Ну потерпи еще немного, сынок, потерпи. Сейчас найду девчушку и похороню тебя по-человечески. Да что там по-человечески! Как героя похороню и всем, кого тут оставлю, завещаю помнить и детям рассказывать, о том какие на Руси-матушки еще герои есть. Спи спокойно, а остатки этих тварей я зверям скормлю.

Не став терять больше времени, кивнул на прощание молодому герою и, выпив зелье маны, отправился дальше. Маша нашлась практически сразу. Худая и оборванная, вся в гематомах и запекшейся крови она отчаянно ползла по дороге. Видимо, разум уже оставил ее, не сумев справиться с этим животным ужасом, но какая-то нечеловеческая сила воли и вера заставляла ее практически бесчувственное тело вновь и вновь подтягивать себя к рукам и медленно передвигаться по дороге.

Откинув в сторону некогда русые волосы, которые сейчас бурыми сосульками закрывали детское лицо, осмотрел практически выбитый левый глаз, что уцелел каким-то чудом, и сейчас ужасной гематомой опух на треть лица. Глядя на сломанный в двух местах нос и скосившуюся набок вывихнутую челюсть с облегчением констатировал, что я все это могу поправить. Сказать по правде, я сначала даже не мог разобрать — зомби это или все еще живой человек, с содроганием думая, что сейчас, возможно, придется ее упокоить.

Первое время девочка все еще пыталась ползти, не понимая, что уже находится у меня на руках и просто загребает руками воздух. Но постепенно огонек разума вернулся в ее единственный открытый глаз и, издав облегченный вздох, юное тельце, наконец, расслабилось, позволив сознанию окончательно погаснуть.

Последующий час, прошел как в тумане. Чтобы привести все в изначальный вид, мне пришлось не только безостановочно кормить ее, восполняя строительный материал для тела, но и постоянно вскрывать опухоли и гематомы, для вывода свернувшейся крови и лимфы. Сильно помогло очередное повышение заклинания исцеления. Теперь я не только чувствовал исцеляемый организм, но и мог открыть в меню визуализацию повреждений текущего пациента. Чего-то кардинального мне это, конечно, не добавило, но время на работу сократило изрядно.

— Дед мороз. — Слабо проговорила Маша, едва к ней вернулось сознание. — Ты пришел, я всегда знала, что ты придешь.

— Ну-ну, не напрягайся. — Успокоил я девочку. — Ты права, я пришел, так что можешь поспать и набраться сил. А я пока большому полицейскому помогу.

— А дядя полицейский живой? А я думала Сашка врет. — Уже засыпая у меня на руках, пробормотала девочка.

— Ну тут да. — Согласился я, глядя на представившуюся картину. — Ту и я бы подумал, что мне по ушам лапшу развешивают. Нет, ну надо же какой живучий.