–Иван!
– Иван вздрогнул, услышав голос сына боярского, вскочил. поискал глазами начальника. а тот к нему с другого бока уже подошел -Не случились чего за ночь?

–Нет, всё тихо было. Караулы менял. как положено.Царское знамя в порядке.

–Ну и добре. Собираться пора. Командуй.

–Данила Романович…

–Чего ещё?
– Телепнёв подтянул сабельный ремень, да пристроил поладней булаву за кушак -Ну говори.

–На голодный то желудок ехать…ребята просят пива ,да хлебца.

Сотник покивал:

–И то верно…и я попотчуюсь. Прикажи.

–Если за казённый счёт, так и я не откажусь -проснулся приказной писарь Алтын.

–Распахнул варежку то -ворчал натерший себе бока о жесткую лежанку дьяк -Вечор кто сетовал, что весь кошт казённый уже съели! Ладно…не слыхать волков то. а?

Проснулся уже и боярин Окороков. Холоп его проводил хозяина до ветру, заботливо придерживая на плечах его шубу. Вернувшись снял с сушилки боярские портки, подул в них, чтобы господин ноги не обжог чего, помог одеть. Потом знаками .да так доходчиво .что тот понял ,попросил у хозяина молока горячего ,да хлеба свежело.

Когда всё отнёс боярину ,тот посмотрел на своего боевого холопа, умилился и спросил:

–Пива то хочешь?

–Почти, ага…– оскалился Беда.

–Эй. там. и Беду на забудьте!
– прикрикнул Окороков.

Господин Мюнц .чувствуя хорошую добавку к той суме, что уже сложилась у него в голове за постой русских. не мешкая поставил на огонь средних размеров казан ,вылил в него четыре английские кварты пива. Хотел было разбить туда же десятка два яиц ,да хорошо посолить, но следивший за ним Иван тронул немца за плечо и покачал головой. Тот понял, кивнул ,и стал ждать когда подогреется пенистый напиток. Супруга его хлопотавшая тут же, резала суховатый ржаной хлеб на большие куски.

Иван вышел во двор. Здесь уже запрягали лошадей в возки, из конюшни слышалось как седлают коней, трое стрельцов и один ямщик. скинув кафтаны и рубахи, растирались снегом. На них глазели хозяйские дети, девочка которую Иван уже видел вечером, и двое мальчишек, возрастом помладше, видимо братья. которых она вывела во двор посмотреть на чудоковатых бородачей умывавшихся снегом, на то как они будут собираться, седлая и запрягая своих чудных, с лохматыми гривами, низкорослых лошадок ,и как потом поедут рядком в красных кафтанах и шапках.

Один из стрельцов, что растирался снегом, приметил детишек, скатал снежный ком и кинул в них. Ответа ждать его не заставили, в мгновение ока полетели в него три, ещё минута. и на дворе разгорелась уже целая снежная баталия. Дети резвились. весело смеясь.

Вышедший из дома хозяин двора, вытирал руки полотенцем переброшенным через плечо, и улыбаясь смотрел на забаву своих детей. Иван обернулся к нему.

–Сердце ликует .когда видишь как люди радостью своей воздают всевышнему за минуты жизни отмеренные им…-тут немец помолчал-…для закалки души. Теперь то уже все привыкли к русским, хотя конечно поляки, что хозяйничают на нашей земле, не жалую не ваших. не тех кто с вами дружит. а вот десять лет назад войско вашего царя огненным смерчем прошло по всей Ливонии.

Иван думал разглядеть в лице немца отблеск того смерча в виде ненависти, но лицо господина Мюнца было всё так же спокойно и даже благожелательно.

–Тогда русские сожгли весь флот в Дюнамюнде, пригород, и стреляли в цитадель из пушек. Мой брат Клаус, он был плотником, и вся семья его, погибли. Прими Господи их души и упокой.

После недолгого молчания Мюнц продолжил:

–А у меня остановился какой-то русский князь, со своими слугами. Он не был военным, скорей дипломат, из тех.что идут с армией, предлагая побеждённым после разгрома, договорится о мире. В ту ночь на нас и напали бродившие без дела и куска хлеба наёмники, которых во множестве притащил в страну благородный рыцарь Фелькерзам, павший под Тирзеном. Если бы не русский князь, и его слуги. я бы сейчас не разговаривал с вами. Анне тогда шел четвёртый год.

–Это ваша дочь -указал рукой на уворачивающуюся от снежков и задорно смеющуюся, раскрасневшуюся, точно стрелецкая шапка, девочку.

–О.да. Это моя Анна! Теперь её скоро четырнадцать…и скоро надо будет отдавать её замуж.
– тут голос хозяина ослабел, и стал печальным-…Однако же откуда вы так хорошо знаете наш язык?

Иван улыбнулся, вспомнив своих товарищей по уличным затеям и дракам:

–Да вот так же игрывал с вашими на родной улице. а потом учился у немецких мастеров ремеслу.

–Какому же?

–Пушкарскому.

–Так господин артиллерист?

–Не. не выучился. А вот и дядья у меня, братья родные и двоюродные. те да, всякое оружие делать горазды…

–И что же много немцев на Москве живёт?

–Да не мало.

–И жалуют их?

–Мастеров своего дела жалуют…у них теперь уже своя деревня в Москве. так туда съежаються разные люди.
– Иван посмотрел на задумавшегося немца -Думаете в Москву перебраться?

–Отчего бы нет. Если поляки будут продолжать устанавливать здесь свои порядки, то порядочному немцу тут будет делать не чего. Я видел с вами есть один мой земляк!