Шрифт:
Дохлый голубь. Дохлая крыса. Шуршащий на ветру пакет.
Шаг. Шаг.
Распахнутые решётки – выход на крышу открыт, беззащитен. Поля прошла за решётки, поднялась по ступеням. Увидела в проходе крышу.
«Ещё чуть…»
Бегом преодолела последнее расстояние, воздела было вверх кулак…
Но крик «ура» застрял в горле, как пробка.
Крыша отнюдь не пустовала.
И там, где виднелся полуразрушенный воздуховод, стояла компания.
– Вай! Гля-ка, Пинчер! Какая цаца!
Одного взгляда хватило Поле, чтобы разглядеть бритые головы и крепкие, в бордовых болячках, кулаки. Одного взгляда хватило, чтобы понять: это тебе не глупые малявки – верхолазы, а тёртые калачи года на два, на три старше её.
И одного взгляда хватило, чтобы снова стать Олей.
Дурёхой, что в лёгкую нашла неприятности на свою тощую задницу.
– Куда?!
Метнуться назад ей не дали – перехватили, когда только разворачивалась, чтобы убежать. Бесцеремонно стиснули предплечья, оттащили её поближе к парапету…
Секунда, и перед Олей – белой, дрожащей осиновым листом – вырос долговязый, широкоплечий парень.
Главарь.
– А прикольная… – протянул он, лениво почёсывая себя в районе грудины.
Оля так и замерла. Уставилась во все глаза на майку, на которой красовался принт, – голова оскаленного добермана-пинчера.
– Люблю чернявеньких… – добавил парень и, растянув губы в хищной улыбке, внезапно отвесил Оле до жути шутовской поклон. – Не соблаговолите ли составить нам компанию, прекрасная мадемуазель?..
Вокруг заржали.
Оцепеневшая Оля не смогла выдавить ни звука. Такая напускная вежливость была пострашнее грубости.
– Пинчер, а Пинчер! А мамзель-то в ауте! – загоготал кто-то.
Пинчер довольно ухмыльнулся.
– А то. Чай первый раз на такое шоу угодила… – сказал он и бросил куда-то в сторону: – Ребзя, тащи клоуна!
Двое тут же кинулись за воздуховод. Послышались ругань, звук пинка… Стон. Мгновение – и Олю будто ледяной водой окатило. До такой степени обдало ужасом.
К ней с Пинчером подтащили худющего пацана, лицо которого уже опухло от побоев. Мнилось, отпусти бандиты его руки – и он свалится, чтобы умереть прямо на их глазах.
Но губы в кровавой корке вдруг дрогнули, выпустили свистящее дыхание…
И едва слышные слова мольбы:
– П-пинчер… от… отпус-сти…
Оля ошибалась, когда думала, что ей и так уже хуже некуда. Ей стало куда поганей, стоило признать несчастного. Это был тот самый пацан, чьи видеоролики ей никогда не удавалось досмотреть. Тот, кто любил лазить по крышам…
Олю затрясло так, что застучали зубы.
– Пож… пож-жа…
Пинчер по-хозяйски приобнял Олю одной рукой – крепко, не вырвешься! – и лениво произнёс, глядя на мальчишку:
– Отпущу, отпущу. Обязательно отпущу. Потом.
И скомандовал:
– На парапет его. Живо!
У Оли вырвался писк. Пинчер притиснул её ближе, защекотал щёку табачным дыханием. Доверительно сообщил:
– Прикинь, вздумал снимать на моей территории? Раз сказали – нельзя, два сказали… Пофиг ему! Залазит, макака, и свои дерьмо-ролики делает! Не понимает, что наше это место. На-ше!
Пацана поставили на парапет и отпустили его руки. Он раскинул их, чтобы сохранить равновесие, сделал шажок – и почти улыбнулся, как, бывало, улыбался в роликах, когда с успехом проходил первый опасный маршрут.
Но тут Пинчер добавил:
– Глаза ему завязать, – и полуулыбка пацана исчезла.
Когда приказ был выполнен, мальчишка зашатался. Ещё бы! Как тут сохранишь равновесие, когда не видишь, что вокруг?!
– Пинч-чер… Пинч-чер, я…
– А теперь попрыгай. На одной ноге, – безжалостно перебил Пинчер и вкрадчиво добавил: – А то столкну.
«Да он сейчас сам упадёт! Сам! Вы что, не видите?!» – проорал голос в голове у Оли.
Хотелось проорать это вслух, рвануть вперёд… Стащить с парапета бедного мальчишку и…
Не хотелось.
Лишь стоило представить, что вместо него на парапет поставят её.
Ведь поставят. Обязательно.
Или чего похуже сделают.
В глазах защипало от подступающих слёз. Голова закружилась.
…Правду, ой правду говорят – своя рубашка ближе к телу. Можно сколько угодно читать книжки про героев, горячо восхищаться ими, теми, кто не пройдёт мимо, видя непотребство и несправедливость… Легче лёгкого представлять, как сам отбиваешь беззащитного слабого у зарвавшегося сильного…