Он сразу притянул меня к себе.

— Почему ты такая вредная? Почему не читаешь мои сообшения? — он впился в мои губы, не дав даже возможности ответить на его вопросы. Боже какие у него сладкие губы. А его запах сводит меня сума. Я чувствую его руки. Они гладят меня по спине и вызывают муршаки. Или дрожь? Я сама не понимаю, эти ошушения, это новое для меня.

— Не делай так больше, — говорит еле слышно, отрываясь от моих губ.

Мы оба часто дышим. Он прикоснулся носом к моему носу и смотрит прямо в глаза.

— Ты всегда будешь читать мои сообшения и отвечать мне на звонки, ты меня услышала? — он мне опять не дает ответить, впиваеться в губы. Это головокружительный поцелуй. А потом он просто обнимает меня. Мы стоим молча пару минут.

— Я могу и не…..- он пальцем давит мне на губы, не дает говорить.

— Тшшш, тихо. У тебя нет других знаятий, кроме меня. Поняла? — киваю, как на автомате, сама себя шас не узнаю, — мне ехать надо. Поцелуй меня.

— Это приказ или просьба? — он целует меня сам. Потом тянет за руку, и я молча иду за ним. Попрошавшись с мамой, он просит меня проводить. Неугомонный. Ему мало поцелуев в беседке?

— Больше не заставляй меня бросать меня все и лететь к тебе, услышала? — тихо говорит мне у машины.

— Я не заставля… — опять не дает мне договарить. Целует.

— Завтра ты станешь моей, — шепчет мне ухо. От его дыхания у меня мурашки по коже. И он конечно это видит, улыбается еле заметно.

— Я не стану твоей завтра, и перестань целовать меня! — требую я.

— Когда нибудь будет по твоему. Может быть, — чмокает в шечку и садиться в машину, — до завтра.

АРТЕМ

Я не знал весь день, чем себя занять, чтобы время прошло незаметно и быстро. Но как это всегда бывает, мне казалось я не дождусь, когда настанет вечер. Я ее увиже опять. Почувствую ее запах, тепло, дыхание. Она плавиться в моих обьятиях, сама еще не подозревая это. Маленькая моя капризулька.

Мой член становиться колом, стоит только мне вспомнить вкус ее губ.

Запах ее тела сводит просто сума.

Я не знаю как долго смогу сдерживаться.

Хочу ее, помешался на ней как малолетка.

Не помню, чтобы к кому нибудь испытывал подобные чувства.

Да, женщин в мои двадцать восемь лет у меня было много.

Но все как то мимолетно.

Для удовлетворения природных инстинктов, не более.

Ни от кого так не срывало крышу.

Она еще сопртивляеться, отталкивает, глупышка не понимает, что меня это заводит еще больше.

Опять в шатнах стало тесно.

Я так долго не выдержу. Надо спустить жар. Может к Жанке поехать?

Нет. Я никого не хочу.

Только мою малышку.

Чем бы себя занять, чтобы не думать о ней?

Я машину уже два раза помыл. Сам. Чего раньше не делал никогда.

Я прилег, и решил найти ее, в соцсетях.

И в ОК и в Интсаграмм она есть. И этот факт меня совсем не обрадовал.

Я быстро принял душ, оделся и поехал за родителями. По дороге купил цветы для нее и для ее мамы.

Взял их и мы поехали к моей милашке.

Дверь открывает, конечно Нина.

Какая она красивая. И сексуальная.

Последнее может мне кажеться.

На ней летний сарафан на лямках. Чуть выше колен.

Белый в мелкий черный горошек.

Я бы не разрешил ей такое одеть.

Но это уже в другой раз. Не стану портить вечер.

Она поздоровалась с нами и пригласила внутрь.

Я зашел последний.

— Ты выглядигь сногшибательно. И пахнешь божественно, — вручил ей цветы. Глаз не могу оторвать. Как бы мне ее ни сьесть прямо здесь и сейчас.

— Спасибо, — проходи.

— Не поцелуешь?

— Не наглей, — нахмурилась и пошла, я следом.

Гостей не было, как и договаривалсиь.

Я не хотел никого лишнего.

Поздоровался со всеми. И подошел к Мишке поближе.

Протянул руку, а он нахмурился и отвернулся от меня.

Я опустился на доно колено. чтобы смотреть мальчику в глаза:

— А что такое? — старалься быть вежливым.

— Ничего. Я не люблю тебя. Ты украдешь у меня Нину.

— Кто сказал? — я улыбнулся.

— Я сам знаю, — он подбежал к Нине, которая справилась с цветами. Два букета теперь красовались на столе.