Маргарита похолодела. Руки сами собой сжались. Да что за день сегодня такой?!

Еще десять минут ушли на сомнения и на попытки связаться с Игорем. А потом Рита, приняв решение, бросилась одеваться. Плевать, что поздно. Неизвестности и ночи с дурными мыслями она просто не выдержит!

Первое, что она сделала, приехав к его дому — посмотрела на окна. Там горел свет! Как будто воздух из нее весь вышел — такой был вздох облегчения. Дома! А случилось что-то не с Игорем, а с телефоном. Может, обронил где-то. Или вон, вон же его машина стоит! — в машине, может быть, оставил и не заметил. Или… да мало ли — или! Сломался! Правда, в этом случае, было бы сообщение, что абонент не в сети. Но — черт их знает, этих сотовых операторов. Да и неважно это теперь все! Главное, что вон — его машина. В окнах горит свет. А сама она сейчас увидит Игоря.

Но этого не произошло. Дверь Маргарите не открыли.

У Риты был свой комплект ключей. И сейчас она задумчиво смотрела на него в своей ладони. Что-то было странное во всем этом. Игорь явно дома, но на звонок в дверь не реагирует. Начало неприятно посасывать под ложечкой, но Рита решительно вставила ключ в замочную скважину. Попыталась повернуть. Оказалось, что дверь на замок не заперта. Но она не открылась, когда Рита нажала на дверную ручку. И объяснение у этого было только одно.

Дверь заперта изнутри на защелку. Заперта Игорем.

Он игнорирует ее звонки и сообщения. Он не открывает ей дверь своей квартиры. Он заперся изнутри на защелку.

Это значит… это значит… это значит, он ее… бросил?!

Отпустило ее только дома. А как она ехала домой, Рита не помнила. Дома же вымыла руки, зачем-то поставила чайник, переоделась в домашнее. И только сев за стол, вдруг осознала все разом. И сразу начал дрожать подбородок.

Бросил. Игорь ее бросил. Роман ей изменил. Игорь ее бросил. Чего еще не хватает в Ритином послужном списке баб-лузеров? Чтобы кто-нибудь из них ей ребенка заделал перед тем, как гадость сделать? Рита всхлипнула и уткнулась в сложенные на столе руки. С нее медленно сползало все, что она такими трудами и усилиями наращивала. Отточенную в зале фигуру. Заработанную здоровым питанием хорошую кожу. Умение широко улыбаться и громко смеяться. Уверенность, эту гребанную уверенность в себе, которую Маргарита усердно демонстрировала всем своим видом — словно корова языком слизала. Делась куда-то, растаяла, как снег под солнцем, слезла, как линялая шкурка. И осталась под ней полноватая закомплексованная девочка в очках с толстыми линзами, над которой смеялись одноклассники. И с которой никто не хотел поэтому дружить — кто хочет дружить с внучкой училки, над которой за спиной смеются самые крутые ребята в классе?

Девочка выросла. Изменилась. Похорошела. Не носит больше очки с толстыми линзами. Но над ней по-прежнему смеются.

Так сильно и так отчаянно Рита не плакала со школы. Была уверена, что не будет так больше плакать никогда. Как-то совершенно по-детски, безоглядно ревела, не думая о том, что ее может быть слышно соседям или что лицо потом будет долго опухшее.

Ну за что? За что это ей опять?!

Доревелась до икоты, потом долго отпивалась водой, облилась. И неожиданно это ее успокоило. И Рита уснула.

Утром что-то из утерянного вчера вернулось. Правда, лицо порадовало припухлостью вокруг глаз и красными прожилками. Зато в голове образовалась ясность.

Нет. Нельзя так оставлять все. Она с ума сойдет, если не получит ответ на этот вопрос: «За что?!». Ну, или в более нейтральной формулировке: «Почему?». Почему человек, который был уже где-то глубоко внутри Риты, стал уже частью ее жизни, таким привычно-необходимым — вдруг вычеркнул ее из своей жизни. Молча, быстро и без объяснений? Все, что Рита знала об Игоре, говорило о том, что он так поступить не мог. Не должен был.

Но это же произошло! И это несоответствие просто сводило ее с ума.

Ей надо знать правду. Рита взялась за телефон. Дверь мне не открываешь? Ничего. Я найду способ встретиться с тобой.

— Ой, как вы удачно позвонили! — прощебетала девушка в трубку. — У Игоря Витальевича как раз завтра на пять пациент отменился. Придете?

До завтра… До завтра она, пожалуй, доживет.

— Приду.

— Ваша фамилия, имя, отчество?

— Колосова Маргарита Николаевна.

Ну вот. Снова его кабинет. Там ты, Игорь Витальевич, никуда от меня не денешься! И мы поговорим.

— Здравствуйте.

Рита замерла на пороге кабинете. Ее приветствовал совсем другой человек. Среднего роста и обычного телосложения, с лицом, в котором прослеживались явные азиатские корни, и черными волосами.

— Проходите, пожалуйста.

— А где Игорь Витальевич? — от неожиданности Рита даже не поздоровалась.

— А у Игоря Витальевича срочные личные обстоятельства, — развел руками доктор. — Я его подменяю. Ну что же вы не проходите, — он бросила взгляд на карточку, — Маргарита Николаевна?

— Я… спасибо… мне… я бы хотела попасть все же к доктору Золотову… — поворот событий застал Риту врасплох, и она совершенно потерялась. Выдохнула. — Я заплачу за прием. Извините.

— Не надо ничего платить, — покачал головой врач. — Хотите к доктору Золотову — ваше право. На ресепшене узнайте, когда он сможет вас принять.

— Да. Хорошо. Спасибо. Извините, — выдавив из себя эти слова вежливости не очень уверенным голосом, Рита нащупала ручку и вышла.

На ресепшне перед ней многословно извинились, что не позвонили и не предупредили о смене врача, но такой тут у нас форс-мажор, простите-извините, пожалуйста, что мы можем для вас сделать? Вот к Игорю Витальевичу есть запись на следующий вторник, пойдете?