Я скорее дам ей легкую смерть, чем позволю медленно умирать каждый раз, когда ее будут использовать.

Я и раньше проливал кровь. Много раз. Некоторые из моих убийств были хуже, кровавее. Убивать для меня было так же легко, как дышать. Но впервые с тех пор, как я совершил свое первое убийство, мои легкие сжались, и я почувствовал...печаль.

Стряхнув это чувство, я решил сосредоточиться на сцене передо мной. Ее безжизненное тело упало на пол, и я убрал пистолет обратно в кобуру. Я поднялся на ноги и наконец взглянул на Валентина. О, он был зол. Был в ярости. Его лицо посуровело, и он стукнул кулаком по столу.

– Что ты наделал? – взревел он.

Егор придвинулся ко мне поближе, демонстрируя свою молчаливую поддержку. Я знал, что он ищет любую угрозу, чтобы уничтожить её прежде, чем она сможет прикоснуться ко мне. Бок о бок. Брат за брата.

– А что я, по-твоему, должен был сделать? Позволить ей сосать мой член перед всеми вами? - спокойно спросил я. Спокойствие имело свойство нагнетать страх на жертву. Спокойным был звук перед взрывом. Угроза была более опасной, когда она сопровождалась спокойным предупреждением. И спокойствие было именно тем, что я чувствовал.

 Валентин сердито посмотрел на меня, и его лицо стало ярко-красным. - Ты убил ее!

Я указал на безжизненное тело. - Я это ясно вижу. Она вся в крови на твоем чистом ковре.

Подойдя ближе, я прислонился к столу Валентина и посмотрел на него, приподняв бровь. Он бросил на меня мрачный взгляд.

– Вот видишь, Валентин…Холли была мне не нужна. Ты сказал, что она будет моей женой, но она была твоей рабыней и подчинялась твоим приказам. Эта сука даже не взглянула на меня, когда я ей приказал, - сказал я ему. Это был всего лишь вопрос основных фактов.

Валентин потер ладонью лицо и издал раздраженный звук. Он принялся расхаживать по комнате, сжимая и разжимая кулаки. - Если бы тебе не нужна была эта шлюха, ты мог бы попросить другую. Холли можно было использовать для чего-то другого. Она стоила мне денег, а теперь все пропало!

Я улыбнулся и перешагнул через тело Холли. Из пулевого ранения хлынула кровь, пропитав ковер. Она была прекрасным месивом. Меня тошнило от того, что я обращался с ней как с мусором. Но мне нужно было притворяться, чтобы всё продолжалось.

– Ты отдал ее мне. Подарок– сказал ты. Помнишь? Все решения, касающиеся ее жизни, теперь принадлежали мне. Это была простая деловая сделка, - медленно сказал я, подходя к нему. Валентин повернулся ко мне. Его дыхание было тяжелым от всей этой беготни и гнева, который он выплюнул.

– Мне она не нравилась, не нравилось, как она подчиняется твоим приказам. Вероятно, она не осталась нетронутой, как ты утверждал. Да, она могла бы стать мне прекрасной женой, но она ничего не значила. Я говорил тебе…Мне нравиться ломать своих женщин. Эта уже была сломана. Поэтому я сделал себе одолжение, убив ее. У меня нет времени на бесполезные игрушки, - я помолчал, давая моим словам утонуть. - У меня есть дела поважнее.

Валентин оживился. Он выпрямился, и гнев медленно растаял. Его брови сошлись на переносице, когда он обдумывал мои слова. - Она была мусором в моих глазах. Я выбросил его. Всё просто. Ты должен гордиться мной, старик. Я сосредотачиваюсь на более широкой картине, на нашей цели, - попытался я заверить его.

Все это ложь. Я обманывал его каждым словом и создавал совершенную иллюзию каждым действием. Я был мастером игры.

Но в этом тоже была скрытая истина.

Я сосредоточился на своей цели. Моя цель—свалить Валентина Солоника, моя цель-защитить свою семью.

Валентин помолчал с минуту, прежде чем заговорить, выглядя удивленным, но его слова были наполнены опасной гордостью. - Ты действительно бессердечный ублюдок. Ты только что хладнокровно убил ее, - он кивнул мне за спину, на тело Холли.

Я убил ее, чтобы спасти. Я убил ее, чтобы защитить от таких монстров, как ты и я.

Я небрежно пожал плечами, как будто Холли даже не стоила того, чтобы думать обо мне. Валентин подошел ближе и хлопнул меня по спине. - Мой дар только что пошел коту под хвост, но ты никогда не перестаешь меня удивлять. А теперь скажи мне…каков твой следующий шаг? - он усмехнулся.

Я посмотрел на него и улыбнулся. Валентин рассмеялся. Смех был темным, злым и порочным.

Пора играть. Шах и Мат.