Группа переключила внимание на источник крика.

Эдуард, испив залпом предложенный ему бокал мартини и мысленно отстранившись, заторопился с целью скорейшим образом ретироваться, однако услышал, как его зовёт знакомый женский голос, и остановился, невидящим взглядом смотря в чёрную даль надвигающейся ночи.

***

– Эдуард! Эдуард!

– Ирен?

Скульптор стоял на пороге, придерживая за ручку распахнутую дверь.

– Эдуард! Куда ты? Я так долго тебя искала в этой толпе, а ты уже уходишь! – с наигранной капризностью проговорила натурщица, - Это же твой праздник! А ты сбегаешь, словно Золушка с бала!

– Совсем не мой. Эти люди собрались здесь за-ради каменной женщины, на которую я убил столько лет своей жизни. Ещё и тебя впутал. И что в итоге? Жена ушла и правильно сделала. Я сам не стал бы жить с собой, если бы оказался на её месте. Я упустил столько приятных моментов, о которых никогда не узнаю! У меня нет ни жены, ни детей, ни даже кошки. Лишь это статуя, будь она проклята! – Эдуард замолк, закрыл за собой и Ирен дверь, отчего пара оказалась на холодной и чужой улице. Мужчина посмотрел на манящую, неоновую Луну и продолжил, - И, уходя во тьму, я взял с собой тебя. Видимо, как в детстве, чтобы не было страшно одному. Как же я был глуп и упёрт! Я действительно был идиотом. Жаль осознавать это, когда ничего не в состоянии изменить.

– Эдуард, не говори так! – оборвала меланхоличную речь художника Ирен, - Ты же сам говорил, что не любил жену. И ты создал что-то наиболее важное, чем ребёнок. Ты создал произведение искусство, которое будет жить вечно. Даже самые плодовитые рода угасают, а те малочисленные отпрыски, что живут и по сей день, только и могут, что гордиться заслугами предков, не стоя при этом сами по себе и реснички дедов и прадедов, вершивших историю.

– Что мне до истории, если в лично в моей жизни нет счастья?! – злобно перебил Эдуард, - Ирен, ты никогда не понимала, что я тебе говорю.

– Однако ты не выгонял меня, - незаметно улыбнулась женщина в бордовом платье.

– У меня не было выбора: нужно было закончить работу. Я не раз жалел, что оставил тебя.

– Знаешь, - Ирен словно не слышала его ответа, - Ты говоришь, что все эти годы прошли зря. Но даже если так, есть ли смысл это обсуждать? Ведь ты сам сказал, что ничего не изменишь. Тогда лучше начни жизнь с этого момента, пока есть время.

– Не могу.

– Почему?

– Не умею.

– Дурак, - весело отозвалась Ирен.

– Я знаю.

– Не начинай.

Между старыми знакомыми вновь повисла пауза.

– Я не просто так тебя искала, - наконец нарушила тишину бывшая натурщица, - Я хотела сказать то, что должна была сказать давно…

– И что же? – нетерпеливо спросил Эдуард.

Ирен чуть помолчала, а затем произнесла:

– Я люблю тебя.

Она быстро поцеловала его, а затем убежала обратно в здание, как делают юные неопытные барышни, чего никак нельзя было ожидать от такой женщины, как Ирен.

Эдуард усмехнулся и зашёл следом. Он знал, что испытываемые Ирен чувства – не что иное, как ампор48.

***

– Дамы и господа, спешу представить вашему вниманию скульптуру «Венера» работы достопочтенного Эдуарда Кейнера!

Присутствующие в зале мигом обернулись и застыли, рассматривая детали величественного изваяния рук истинного мастера. Результат скрупулёзной работы Эдуарда пришёлся по душе сильным мира сего.

– А вот и сам господин Кейнер! – указал ведущий на входящего в залу художника, более походящего на нежданно заглянувшего в надежде на ночлег нищего.

Богатые и знаменитые мужчины и женщины зашептались, пристально и с некоторым укором, а иные – восхищением, глядя на автора, приведшего в изумление даже самых ярых скептиков.

Спустя мгновение толпа сконцентрировалась вокруг скульптора, донимая его наивными вопросами и льстивыми похвалами.

Эдуард стремился узнать среди множества неизвестных ему лиц Ирен, но попытки остались тщетными.

Под конец, когда удовлетворённые зрители разошлись, Эдуард почувствовал недомогание. С каждой секундой боль усиливалась, и новоиспечённая звезда была вынуждена променять аллею славы на жёсткую кровать в маленьком доме на улице Grianestraat.

Ars long a, vita brevis est

Проснувшись, Эдуард встретил взволнованный взгляд Ирен.

– Он проснулся. Он проснулся! – закричала она тут же радостно.

– Ирен?

– Смотрите-смотрите, он не спит! Он очнулся!

Немолодая женщина радовалась, словно дитя.

– Ирен, что происходит? – с видимым спокойствием промямлил Эдуард.

– О, Эдуард, я так рада. Последние два месяца ты был в коме. Врачи говорили, что ты не проснёшься… Но ты проснулся! Я потеряла всякую надежду, но ты разрушил мои страхи и сомнения.