Наверное, только поэтому я согласилась на предложение Люды. Уже представляя, что завтра мы снова пойдем на пляж, затем в кафе, а потом – и на местные танцульки. Так, подрыгать попой.

А после посидим на балконе, откуда открывался чудесный вид на лазурную морскую гладь, покрытую мелкими барашками волн. Возможно, сыграем в карты. А может будем лениво скользить взглядом по строчкам какого-нибудь бульварного романа в сети. Про оборотня, который захватил женщину и не отпускает ее, пока та не согласиться стать его собственной.

То, что очень любят читать женщины.

Я быстро взобралась на сцену. Бросила Люде кофточку и, оставшись в тонкой майке и черных лосинах – любимой форме одежды – попыталась поймать музыку.

Она вела. Как всегда ведет танцора мелодия. Даже если она не совсем «твоя». Не такая как тебе нравится.

Из мощных динамиков гремело нечто зажигательное, вроде латинской музыки и высокий женский голос пел на незнакомом мне языке. Не новом – общемировом.

Музыка, как всегда, подсказала и я начала двигаться. Бедрами, руками, ногами. А потом и вовсе – разошлась. Садилась на шпагат, поднималась. Взмахивала руками, как крыльями, плавно поводила бедрами…

Я не видела публику. Свет, льющийся на сцену, не позволял разглядеть лица зрителей. Они казались пестрой, бесформенной массой.

И слава богу! Я не ведала, как меня оценивают. Возможно, как дешевую подделку по сравнению с местными бриллиантами – опытными стриптизершами.

Но я отрывалась по полной.

Мне даже понравилось.

И мне было плевать, что там думают или чувствуют посетители.

Главное драйв, главное движение…

Наверное, я вошла во вкус… Потому что совсем потеряла счет времени.

Нэнги очень выносливы. Но когда усталость все же взялась свое, я спустилась со сцены. И тут же ко мне приблизился громила-охранник. Один из немногих верберов, что работали тут в службе безопасности. Остальная прислуга состояла из волков и лис.

У охранника были пронзительные светло-зеленые глаза и самая квадратная челюсть из всех, что я видела. Темно-синяя униформа из футболки и штанов на военный манер, два ствола в кобуре: на поясе и под мышкой и короткий ершик светлых волос. Их цвет я определить не смогла. Вероятно, пепельно-русый.

Этот верзила мало отличался от остальных охранников своей расы. Но что-то этого медведя все же выделяло. Даже не знаю. Не могла определиться.

Кажется, поведение. Он вел себя и выглядел так, словно тут всеми командует.

Несколько коротких жестов – и остальные охранники, что дежурили возле сцены со стриптизершами, охраняя девушек от слишком уж страстных клиентов, моментально отошли чуть подальше.

Пара подобных движений – и официантки, которые собирались пройти мимо нас, резко сменили курс и двинулись другими маршрутами.

Люда приблизилась и притормозила рядом со мной, переминаясь с ноги на ногу.

– Алия Менге?

Я только кивнула. Ничего удивительного. Я живу в этом кемпинге. И зарегистрирована. Значит, выяснить мое имя труда не составит.

– Вас просил зайти Артар Ревский.

А вот это уже поразительно! Хозяин местных земель и вод зачем-то хочет меня увидеть? Хм…

– Тот самый Артар Ревский?

– «Держатель» этой территории оборотней.

– И когда же он просил меня зайти? И куда?

– Прямо сейчас. Я провожу.

Охранник протянул лапищу к моей руке, но я отдернула ее.

– Простите, но я гражданка суверенного и нейтрального Стамира. Артар Ревский не имеет право мне приказывать! К тому же, у нэнги свой глава клана. Если еще помните. Генрих Залесный.

Нет. Мне было интересно увидеть этого легендарного оборотня. По слухам – одного из самых уважаемых «держателей» поселений. Но не так же! Приказано явиться немедленно!

Я, на минуточку, не один из его оборотней. Не гражданин его поселения.

Люда только хлопала ресницами и переводила взгляд с меня на охранника.

– Вы здесь на карантине. А значит временно должны подчиняться нашим «держателям».

Был ответ. Я выдохнула и осторожно уточнила.

– Разве я что-то нарушила? С чего вдруг такие репрессии?

– Вы ничего не нарушили. И это не репрессии.

– Тогда что же это по-вашему? Такое чувство, что у нас снова введен военный режим!

– Пойдемте и сами узнаете.

Он не оправдывался, ничего не пояснял. И это одновременно настораживало и разжигало любопытство.