Не пора ли бежать, пока враг один?

Но я медлила, старательно изображая полную расслабленность и наркотический сон. И не зря. Телохранитель медноволосого репти снова удивил. Он опять с кем-то связался по мобу.

– Сэр, это Жнец, – представился он. – Приказ выполнен. Да, третья из птичек Ренски сейчас со мной, но мне пришлось вызвать для нас новую машину, и неизвестно, кого и сколько пришлют. Меня могут отстранить за несанкционированную агрессию и тогда… Нет, шеф меня не подозревает… Да, это срыв переговоров. Конечный пункт пока не выяснил, это знал только шофер. Постараюсь, сэр… Которая из девушек? Не могу знать. Блондинка. Нет, не белые, а золотистые. Цвет глаз не знаю, не видел. Фото? Момент… – последовал характерный щелчок камеры, потом меня бережно положили на спину и опять сфотографировали. Пауза на время отправки материалов. Затем снова отчет: – Никаких видимых повреждений нет, с ней обращались предельно аккуратно. Слушаюсь, сэр. Понял, сэр. Жизнью отвечаю, сэр. Так точно, сэр. Для меня большая честь служить вашему клану…

Разговор оборвался. И снова тишина, кузнечики, птички, ветерок. Солнышко в лицо. Муравьи в ухо!

Отвлекаемся, не даем дискредитировать выучку космических курсантов!

А интересная у них тут картина вырисовывается. Телохранитель одного репти на самом деле служит другому. Шпион вражеского клана.

Мы слишком мало знаем об их тайной жизни, но их внутренние конфликты то и дело выплескиваются на поверхность, как раскаленная лава. Вот и сейчас, похоже, один клан не согласен с политикой другого клана и ставит палки в колеса, людей вот похищает. Причем, я уже третья из команды Ренски! Почему именно нас? И почему это приведет к срыву переговоров между репти и драконидами? Причем тут мы?

Какая-то тень набежала на лицо.

– Интересно, кто ты такая, цыпа, что сам Принц Тени тобой заинтересовался? – хмыкнул телохранитель медноволосого и, насколько я поняла из его болтовни, предатель.

Принц Тени? Это что еще за чудище?

Но думать над новой информацией некогда. Нужно добывать себе свободу. Сейчас или никогда.

Я резко вскинулась, ударив похитителя лбом в кадык, и сопроводила удар хлопком обеими руками по ушам. Полузадушенного и оглушенного противника откинуло навзничь, а я вскочила и завершила обезвреживание ударом ноги, обутой в туфлю с острым носком. Осталось обезоружить (я обзавелась отличным ножом, гранатой и парой пистолетов), лишить связи (моб я разбила каблуком) и связать врага его собственными штанами и ремнем.

Прости, парень, ты меня защищал, конечно, за что тебе спасибо в придачу к жизни. Но будем честны: вступился ты за девичью честь отнюдь не из благородства, а из страха перед своим хозяином. Их у тебя вообще два, как выяснилось, то есть, ты тот еще фрукт. И цени, я не оставила тебя лежать на солцепеке, а оттащила в уютный овражек и прикрыла мягкой травкой и веточками. Чуть не надорвалась тягать такого бугая, да еще и платье где-то порвала!

Провозилась я лишние минут десять, и это едва не стоило мне обретенной свободы.

Я отлично помнила координаты, продиктованные «телохранителем» своему «шефу», но они были бесполезны. Единственное, что дала эта информация: увезли меня довольно далеко, километров на сто к северо-востоку от академгородка. Следовательно, далеко и от наблюдательных систем.

На таком расстоянии заканчивалась охраняемая зона, иссякали обслуживающие город деревеньки и фермы, и холмистая местность вокруг оказалась удручающе безлюдной. Пустынная дорога, вившаяся с холма на холм, рассекала необъятное выкошенное поле с реденькими кустиками и чахлыми лесополосами шириной в два дерева, защищавшими почву от выветривания.

И не спрятаться. Разве что замаскироваться в кювете или залечь на дно ручья, бегущего по дну овражка.

Я рванула к ближайшей лесополосе – хоть какое-то укрытие. Но не добежала.

Машины появились одновременно с двух сторон и синхронно спускались каждая со «своего» холма. С южного направления двигался уже знакомый мне стремительный роллейс цвета умбры, с северного – черный, как провал в бездну, гравикар.

Гоночная машина на грунтовой сельской дороге – это, конечно, сильно. Впрочем, гравикару до фонаря, какая под ним поверхность, он, как настоящий мачо, мог двигаться над любой: и твердой, и сыпучей, и жидкой.

Не успела я глазом моргнуть, как чудо техники сделало круг над моей головой, заставив пригнуться и вспомнить самые выразительные словосочетания русского языка, приопустилось и зависло на расстоянии полуметра над травой. Дверца-крыло поднялась вертикально вверх, и из салона высунулась рука в черной перчатке. Рукав брони, обтягивавший оную руку, тоже оказался кожаным и черным. Может быть, даже чешуйчатым.

– Садись! – приказал мне непререкаемым тоном гонщик в черном полушлеме. Даже не поздоровался и не представился, невежа.

Полушлем с черными очками оставлял незакрытыми только узкие чувственные губы и прямой твердый подбородок. Но я точно знала – я уже видела этого мужчину. Точнее, мне до дрожи знакома его убийственная ледяная аура.

Та встреча у лифта…

Я попятилась, наткнулась попой на заросли чертополоха и плюхнулась под кустик. Достала из кармана небольшую, но очень выразительную гранату и показала вместо среднего пальца. Отвечать не стала – прокушенную щеку еще саднило, ранка не успела зажить и кровила.