Шрифт:
Приснилось? Выдумала? Если бы.
По-прежнему не могу отделаться от ощущения, что совершила что-то плохое, опозорилась сама и опорочила семью… Снова и снова убеждаю себя, что во всем, что случилось, моей вины нет. И не верю.
Не верю себе.
Думаю о Чарушине, как о чем-то запретном. Осознаю, что должна прекратить. Но не могу. Я ведь не просто сокрушаюсь над тем, что он сделал. Я… Я смакую все эти постыдные моменты.
– Лиза, ты не заболела? – окликает меня мама, едва я выключаю комбайн. – Щеки пылают.
Если бы могла провалиться прямо сейчас в ад, наверное, я бы избрала это наказание. Потому как выдерживать мамин обеспокоенный взгляд страшнее. Он оседает на моих плечах дополнительным грузом вины.
– Да… Весь день себя плохо чувствую… – бормочу я.
– Температуру мерила?
– Нет… Не думаю, что это что-то серьезное…
– Ну, смотри, – строго выговаривает мама. – Не хватало только заболеть в самом начале учебного года.
– Да не заболею, мам…
– На ночь кипяченого молока с медом и маслом тебе сделаю.
– Спасибо.
Мы заканчиваем с консервацией и накрываем на стол как раз к приходу папы с работы. Иначе быть не может. Мама все рассчитывает и нас тому же учит.
– Как в магазине, пап? – услужливо подавая тапки, имеет неосторожность спросить Соня.
Забывает, что дома о работе отец не любит говорить.
– Зайдешь завтра после учебы и узнаешь. Мне как раз нужна помощь.
Сонечка морщится и вынужденно соглашается. Другого выбора нет.
Магазин – это, конечно же, очень громко сказано. Скорее – овощная лавка. Но, как утверждает мама, именно она всех нас кормит и одевает.
– Мне нужен новый спортивный костюм, – спохватываюсь я. – Прошлогодний оказался совсем тесным.
– Хм… – изрекает отец задумчиво. – В этом месяце никак не получится. Попробуй расшить.
– Но как? – выдыхаю я растеряно.
– У меня есть ткань, мы сделаем вставки, – закрывает тему мама.
Ужин проходит достаточно тихо. Даже Сонечка не рискует болтать. Это очень тяжело. Я буквально ощущаю, как поселившаяся внутри меня вина с каждой секундой растет и становится все объемнее. Кажется, что все это видят и уже осуждают меня. Не могу подолгу выдерживать ни папин, ни мамин взгляд.
– Ты сегодня какая-то рассеянная, – замечает папа.
– Оставь ее, – незамедлительно, но достаточно сухо вступается мама. – Она приболела.
– Так чего сидишь? Поела, иди, отдыхай.
– Доброй ночи, – все, что я говорю, когда поднимаюсь из-за стола.
Забираю приготовленное мамой молоко и выхожу.
Сразу после душа укладываюсь в постель. Но закрыть глаза боюсь. Знаю, что увижу, услышу, почувствую… Я и так каждую минуту с собой борюсь. А тут еще темнота и тишина. Укромный мирок, который принадлежит лишь мне одной. И, казалось бы, фантазируй, сколько душе угодно… Но страх сильнее. Вдруг это все совсем выйдет из-под контроля?
Терзаюсь долго. Уже и Соня ложится, а я еще верчусь. С таким сердцебиением попросту невозможно уснуть. Резонируют эти удары в матрас, я это чувствую. А височная пульсация – в подушку. Жарко становится настолько, что приходится раскрыться.
Никак не получается бороться. Едва сознание плывет, воскрешаю все эти постыдные моменты. Глаза Чарушина вижу, губы… Ощущаю запах и прикосновения… Как же это мучительно… И сладко…
Отход ко сну происходит резко. Не отмечаю эту грань. Однако какое-то время спустя я просыпаюсь. И будит меня короткий сигнал, который издает запрятанный под подушку телефон.
Артем *Чара* Чарушин: Твоя сестра на валерьянке [3] у Фили. Если ты пообещаешь отблагодарить меня, присмотрю за ней и привезу домой. Договорились?
Поворачивая смартфон, направляю свет на Сонину кровать и обмираю. Пустая.
Глава 8
Что ж… Сама напросилась.
Лиза Богданова: Нет, не договорились.
Лиза Богданова: Пришли мне адрес. Я сама за ней приду.
3
Здесь: валерьянка – вечеринка.
Черт, это еще лучше.
Сердце тотчас загоняется. Топит на максимум, усердно толкая по натянутым венам кипящую кровь. Не переставая пялиться в экран смартфона, стискиваю его в руке и неосознанно ерзаю в кресле.
– О-о-о, – стонет мне в ухо девчонка, которую я полчаса назад отымел в одной из комнат на втором этаже. И о которой я пару минут как благополучно забыл, несмотря на то, что она сидит у меня на коленях. – У кого-то снова поднялось настроение. Я готова, Чарушин…
– Иди, погуляй, – спихнув ее, легонько шлепаю ладонью по заднице. – Позже тебя найду.