Алина

Проводив машину Олега взглядом, я направилась к дому. Прилетели в Санкт-Петербург мы рано утром, и я надеялась, что успею застать Вадима до того момента, как он уедет в офис. Вначале Вадим, потом Инна. Что с подругой мне предстоит откровенный разговор, я понимала очень хорошо. Кофе, овсяное печенье, которое она всегда пекла для мужа и мои откровения. Почему-то в том, что она меня поймет, я не сомневалась. Поймет и, я надеялась, поддержит. Мне хотелось сохранить наш едва созданный с Олегом мирок только для нас двоих, но… Прежде, чем начать новую жизнь, мне нужно было разобраться со всем остальным.

Едва я прошла в гостиную, наткнулась на Козельского. Заметив меня, Вадим нахмурил густые темные брови, смерил взглядом.

— Доброе утро, — голос внезапно сел.

— Доброе. Где ты была?

Наверное, именно этот вопрос и именно таким тоном мог бы задать отец вернувшейся после нескольких дней отсутствия дочери. Я вдруг непроизвольно улыбнулась и, сделав небрежный жест рукой, ответила:

— Долгая история.

Не удержала вздох и, пройдя к дивану, присела на самый краешек.

— Я бы хотела с вами поговорить.

— Давай вечером, — сказал, забирая со спинки стула пиджак. — У меня мало времени.

Я смотрела на него и видела перед собой настоящего мужчину. Такого, каким бы хотела видеть своего сына, если когда-нибудь он у меня будет. Такого, какого только могла пожелать в мужья самой близкой подруге. Почти каждое утро он вот так собирался на работу, отлично зная цену времени, но при этом не отказывая в нем близким.

— Или у тебя что-то срочное? — Вадим снова глянул на меня.

Я мотнула головой, медля с ответом. И тут же мысленно застонала: это оказалось несколько сложнее, чем я себе представляла.

— Я… Вадим, мы с Яной переезжаем.

Уже направляясь к двери, Козельский остановился. Обернулся. Снова этот проницательный взгляд…

— Куда, могу спросить?

— Я вышла замуж, — сказала, не давая себе возможности струсить.

— За кого? — он даже будто бы не удивился. Будто бы…

Я тоже поднялась, подошла к нему.

— За человека, которого люблю.

— Не за Егора. — утверждение.

— Не за Егора, — кивнула, соглашаясь, хотя этого ему не требовалось. Отвела взгляд и, опять вздохнув, добавила: — С Егором мы расстались. Он не тот человек, каким казался мне.

Козельский продолжал с некоей задумчивостью смотреть на меня. Смотрел и молчал. А я ждала. Ждала хоть каких-нибудь слов от него, потому что он действительно заменил мне отца. Вопрос «где ты была» был только одним из. Из вопросов, которые он задал мне, как отец и ответов, которые дал на мои. Он дал мне путевку в жизнь, помог поднять дочь. Он показал мне мир. Да и, самое банальное, именно он дал мне денег для начала собственного дела. Вадим Козельский человек, мнение которого, одобрение которого для меня всегда было и будет важно.

— Хорошо, — наконец услышала я.

— И все? — непонимающе.

— А чего ты ждала от меня, Алина? — в уголках его губ появился намек на улыбку. Он накинул на плечи пиджак, застегнул его и только после добавил: — Признаться честно, мне никогда не нравился этот твой Егор, девочка.

— Но вы никогда мне этого не говорили, — я тоже не удержалась от улыбки. Сделала еще один шаг и ладонями прошлась по плечам Вадима, разглаживая ткань пиджака.

— Разве я когда-то лез в твою жизнь?

Нет. Никогда. Он действительно не лез, однако это не мешало ему быть рядом.

— Я надеюсь, что мужчина, которого ты выбрала, действительно тот, с кем ты будешь счастлива, девочка моя, — он взял мои руки в свои. Сжал. — Но учти, если он не сделает счастливыми тебя или Яну, я приму меры.

— Даже спрашивать не хочу, что за меры, — засмеялась я и тут же оказалась в его объятиях. Крепких и надежных. На душе сразу же стало легче. — Спасибо вам, — обняла крепко, — спасибо за всё.

— Не за что, Алина. Знай, что я всегда помогу, если тебе это будет нужно.

— А что это тут за обнимашки с утра пораньше? — послышался позади голос Инны.

Вадим выпустил меня из объятий, и я повернулась к подруге. Та спускалась по лестнице, еще растрепанная, сонная и невероятно красивая. Перехватила взгляд Вадима, брошенный на неё, и вдруг поняла, что точно так же на меня смотрел Громов. Стало по-настоящему тепло и спокойно: на душе, на сердце. В этот момент прошлое растворилось без следа. Верю. Я верю ему. Всем сердцем и всей душой. Да, я все делаю правильно.