– И, госпожа… – служанка замялась, будто не решалась сказать.

– Ну? – поторопила я её.

– Не оставляйте ошейник без присмотра, – она посмотрела мне в глаза уж слишком внимательно. – Опасная вещь в недобрых руках. Держите всегда при себе. В тайном месте. И пса одного в нём не оставляйте.

– Не буду, – пообещала твёрдо, вернув ей не менее серьёзный взгляд, и застегнула ошейник на толстой шее Бомбе.

Моя странная горничная только кивнула, сосредоточенно глядя в пол.

– Спасибо, Лу, – поблагодарила, когда она закончила ловко вынимать меня из очередного тонкого платья, накинула мне на плечи плотный байковый халат, и двинулась прочь.

Служанка только смущённо улыбнулась в ответ и с извинениями вытащила прямо из нескромного бюста ключ.

Я чуть не подпрыгнула на месте. Ключ!

Крепко схватила её за запястье, и тихо проговорила в пахнущее свежей сдобой плечо:

– Мне нужна помощь.

– Знаю, госпожа, – так же тихо откликнулась Лу, а мои выпученные от изумления глаза отразились в расширившихся зрачках прислужницы. – Вам помогут, не сомневайтесь, – прошептала мне на ухо.

Спасибо большое, но я сейчас о насущном:

– Оставь мне ключ. Я сама запру дверь.

Горничная испуганно отшатнулась.

– Не надо… – с тревогой то ли спросила, то ли согласилась она.

– Я не собираюсь бежать. Мне просто надо проверить.

– Вы опять подвергаете себя опасности, госпожа, – покачала головой Лу. – И, случись что, мне точно будет не сдобровать.

– Обещаю! Слово жены эрда Тааля! – благоразумно не стала уточнять, что именно обещаю, намереваясь продолжить уговаривать Лу и дальше. Но она неожиданно замерла, прислушиваясь к чему-то за дверью, а потом выудила из недр своей юбки, которая по размеру скорее напоминала парус, небольшой чёрный предмет, быстро сунула его мне в ладонь и, твёрдо глядя в мои глаза, громко проговорила:

– Я принесу вам овсяной каши и киселя. Но лучше бы вам перед дорогой не объедаться, – и с этими словами выскочила из комнаты с такой прытью, что меня чуть не сдуло поднятой её парусами воздушной волной.

Я досчитала до двадцати. Потом ещё до ста, и подождала ещё немного, чтобы моё дыхание выровнялось, а щёки перестали гореть.

Вот они – все прелести юного организма. Отличная скорость химических реакций и никаких психологических защитных барьеров: все чувства, как на ладони. Не могу однозначно сказать, скучала я по этому, или нет, но ощущения эти будоражили, вливая в кровь кипучий азарт и неукротимую жажду рискнуть. Сейчас я даже была готова вылезти в окно, лишь бы достать эту разнесчастную эрдову трубку. Я сильно сжала кулаки, и меня что-то больно кольнуло.

Разжала испачканную кровью ладонь и с удивлением обнаружила вещицу, которую вручила мне Лу и про которую я за волнением исхитрилась забыть. Я хотела было проверить её на своей двери, но вовремя отдёрнула руку и даже отошла подальше. Мне на миг показалось, что за дверью кто-то стоит, и будто он только и ждёт, что я сейчас вот так топорно облажаюсь.

С трудом уняв опять пустившееся в галоп сердце, внимательно осмотрела комнату, где находилась, даже заглянула под кровать – нигде ни одной двери или ящика с замком не было видно. Разве что плательный шкаф, в котором были крошечные скважины под малюсенький ключик. Но это было бы совсем уж ерундой… Хотя… Почему бы и нет?

Я взглянула на тонкую, длинную палочку в своих руках с ажурными крючками с обеих концов и медленно приблизилась к шкафу. Подёргала дверцу, и та с недовольным скрипом открылась. Прекрасно. Теперь, главное, чтобы замок там внутри оказался настоящим, а не бутафорским.

Вставила палочку в замок, намереваясь основательно ей там, внутри, поковыряться, но из скважины вдруг просочился пучок розоватого света и всё погасло.

Отдёрнула руку, опасаясь, как бы это сияние меня не расчленило к чертям, но дверь всё равно подёргала, и даже «йес!» от радости прошептала: шкафчик теперь был совершенно точно закрыт. В этот миг, я с полной осознанностью убедилась в том, о чём до этого лишь подозревала: мир, в котором я так неосмотрительно очутилась, был однозначно магическим.

Нервно вышагивая по комнате, как подбитый фламинго, я выбрасывала голень вперёд, заставляя подол платья взметаться вверх, и прижимала к груди свою крошечную отмычку, совершенно не представляя, что с ней теперь делать, где её прятать и как это внезапное богатство сохранить. Не зря же Лу говорила про недобрые руки. Истину про то, что всё ценное, что нашёл, обязательно надо неоднократно перепрятывать, я отлично усвоила ещё в детстве. Но здесь этот очень нужный предмет скрывать было решительно негде. Из него можно было бы сделать шпильку для волос, но как раз их в наличии не имелось. Поэтому я держала его в руке перед собой, как проездной в трамвае, и шагала дальше. И думала.

Что я стану делать, если получится достать трубу, я понятия не имела. Просто точно знала, что её надо срочно достать, а остальное придёт на месте, я в этом не сомневалась. Где её прятать потом, если не получится её сразу включить и убраться отсюда домой, вопрос тоже был важный, но я была уверена, что и с этим как-нибудь разберусь. Не зря же у меня теперь есть Лу.

О том, можно ли доверять горничной так, как вынуждали меня обстоятельства, я старалась слишком не думать. В целях сохранения психики и веры в человечество. Хотя бы потому, что довериться кому-то ещё и попросить помощи, мне было больше не у кого.