Придурок выглядел шокированным.

— Разве? — Он скрестил руки на груди.

— Да, — я скопировала его позу.

Мы смотрели друг на друга, играя в в кто кого переглядит. У Уэстона был огонек в глазах, и я видела, как шестеренки крутятся у него в голове.

— Присаживайся, София.

— Нет.

— Видишь? — он улыбнулся. — То, что тебе нравится, когда в постели тобой командуют, не значит, что тебе нравится то же самое в обычной жизни. Одно не равно другому. Уверяю: из-за того, что ты любишь подчиняться, ты не выглядишь в моих глазах слабее.

— Я это не люблю.

Уэстон встал и подошел ко мне. Я почувствовала напряжение в воздухе. Даже будучи чертовски злой, я не могла отрицать — хоть и хотела, — свои чувства к этому мужчине. Раньше я такого не испытывала. Когда он был рядом, мне казалось, что я горю от желания.

Одной рукой Уэстон схватил меня за бедро. Он держал меня крепко, я знала, что стоит только попросить — и он отпустит. Наши отношения были такими странными.

— Если бы я попросила тебя убрать свою руку, что бы ты сделал?

— Да, — он взглянул мне прямо в глаза.

— Так почему ты продолжаешь повторять, что я люблю подчиняться?

— Ты путаешь доминирование с контролем. Ты можешь подчиняться и при этом все контролировать. По факту, именно ты контролировала все то, что происходило между нами.

Мне было нелегко это признать, и Уэстон прочел это по моему лицу.

— Перестань думать и просто прими это, если оно приносит тебе удовольствие.

Я отвернулась, но потом снова взглянула в его глаза. Не знаю, почему мне это было важно, но все равно спросила:

— Куда ты ходил? Зачем пришел в то здание?

Уэстон замолчал на какое-то время.

— Я вижусь с психиатром. Она работает в том здании.

«Ух ты…»

Такого я точно не ожидала.

Уэстон с минуту наблюдал, как я перевариваю его ответ, а затем наклонил голову.

— Еще вопросы?

— Нет.

— Хорошо, теперь моя очередь. Ты следила за мной?

«Как я могу соврать ему после того, как он рассказал мне что-то настолько откровенное?»

— Да, — я глуповато улыбнулась.

— Зачем?

Я уже думала об этом и ответила через смех.

— Без понятия. Просто увидела тебя на другой стороне улицы, когда выходила из магазина, и оно как-то само получилось.

Уэстон улыбнулся и это растопило мое сердце.

— Где ты пропадала весь день? — спросил он. — Утром ты не ходила за кофе, как обычно, и днем твой офис пустовал.

Я захихикала.

— Пряталась в своем номере, избегала тебя.

Уэстон улыбнулся широко и открыто. Казалось, будто я сделала ему комплимент, а не призналась, что пряталась от него.

Мы опять играли в кто моргнет первым, и в этот раз Уэстон проиграл.

Он начал расстегивать свой ремень, и звук металлической пряжки отозвался у меня влагой между ног.

— На колени, София.

«О, Боже!»

Он положил руки мне на плечи и немного надавил, заставляя встать на колени.

К моему отвращению, я это сделала: встала на колени и потянулась к молнии на его брюках.

— Эй, Соф?

Я посмотрела на Уэстона.

Он усмехнулся.

— Шекспир написал, что прощанье в час разлуки несет с собою столько сладкой муки, а я скажу, что воссоединение слаще и ты прямо сейчас можешь почувствовать его на языке.

Глава 12

Уэстон

— Вчера у нас не хватило времени, и я рада, что вы решили прийти еще и сегодня. Давай продолжим с того, на чем остановились. Как прошел вечер? — спросила доктор Халперн.

— Я не пил и не делал глупостей, если вы об этом. Вы ведь включите это в еженедельный отчет для моего деда?

Сам-то я считал, что глупость в глазах смотрящего. Например, кто-то посчитает глупостью спать с врагом, но, по-моему, наша связь с Софией была просто феноменальной.

— Вашему дедушке я отправляю отчеты раз в неделю о вашем прогрессе и стабильности психического здоровья. Я знаю, вы подписали отказ от конфиденциальности, но это лишь условность. Вы должны понимать, что раскрывать подробности наших бесед я не могу с точки зрения закона, да и без него не стала бы. В отчетах я указываю, продолжаете ли вы прогрессировать и есть ли риск срыва.

Вообще-то, об этом я не знал. Я бы, не читая, подписал любую чушь, которую мне подсунул старик, лишь бы он согласился дать мне еще один шанс. Я больше спорил о еженедельных анализах мочи, нежели посещениях мозгоправа. Когда ради работы я согласился на условия деда, то думал: «Рассказывать шарлатану какую-то чушь раз в неделю, часто видеться со своим наставником, посещать встречи анонимных алкоголиков, чтобы вернуть уважение старика — это легко». Я не рассчитывал на то, что мне придется серьезно разговаривать с доктор Халперн.