«Отлично. Теперь еще и проржавевшие трубы».

Я посмотрела итоговую сумму. У нас есть база данных с приблизительными ценами на большинство ремонтных работ. Когда труба лопнула, я быстро проверила среднюю стоимость замены, но я не смотрела сумму, требующуюся на переоборудование всей прачечной.

Я глянула на Уэстона.

— Что думаешь?

Он ответил, даже не взглянув на меня:

— Я запрыгнул на стиральную машину и сам осмотрел трубы на потолке. Не имеет смысла делать косметический ремонт, когда там все проржавело. Это справедливая цена.

Я кивнула и обратилась к сантехнику:

— Когда можно будет начать полную замену труб?

— Во вторник. Вы сможете несколько дней справиться без двух стиральных машин, или нужно, чтобы я починил их прямо завтра?

В «Графине» было по крайней мере двадцать стиральных машин и столько же сушилок.

— Мы справимся до вторника.

— Договорились. Увидимся на следующей неделе.

Уэстон открыл дверь прачечной сантехнику и указал в коридор.

— Лифт в коридоре справа от вас. Спасибо, и хорошего вам вечера.

Он едва дождался, пока мужчина уйдет, а потом закрыл дверь.

Внезапно большая прачечная показалась мне маленькой и тесной. Уэстон долго стоял лицом к двери. Никто из нас не сказал ни слова. В подвале было так тихо, что я слышала, как тикают часы на стене. Казалось, что я слушала обратный отсчет до взрыва бомбы.

Тик-так, тик-так, тишина и снова тик-так, тик-так.

Я не заметила, что задержала дыхание, пока Уэстон не протянул руку и не положил ее на дверную ручку.

Я облегченно выдохнула, но оказалось, что рано обрадовалась, потому что Уэстон повернул не ручку, а замок.

Громкий лязг затвора эхом разнесся по комнате, и мой пульс взлетел как ракета.

Уэстон обернулся. Не произнося ни слова, он снял пиджак, бросил его на ближайшую сушилку и начал закатывать рукава рубашки. Мои глаза были прикованы к его крепким предплечьям.

Он закончил с одним рукавом и принялся за другой.

— Ты хотела переспать с приятным парнем из бара, который купил тебе выпивку, Фифи?

Я уставилась на него.

— Даже если так, какое тебе дело?

— Я эгоист. Ты же сама так говорила, да? А мы, эгоисты, не любим делиться своими вещами.

— Ты намекаешь, что я вещь? Ты такой засранец.

Уэстон спокойно засучил второй рукав и, наконец, взглянул на меня. Улыбку, расплывшуюся на его до смешного красивого лица, можно было описать только как зловещую.

— Ты намного больше, чем просто вещь. На самом деле, ты всё. И это причина, по которой я не собираюсь делить тебя с кем-то.

— Ты мне не хозяин. Я сама решаю, с кем мне быть! — Я вызывающе скрестила на груди руки.

Уэстон сделал несколько шагов ко мне, и я задрожала.

— Ты права: не мне выбирать, кому ты отдашься. — Он накрутил прядь моих волос на палец и сильно потянул. — Но ты, на самом деле, не хочешь никого, кроме меня.

Я была готова поспорить, но мы оба знали, чем это закончится. Я распрямила плечи и решила извлечь из этого диалога максимальную выгоду.

— Почему ты избегал меня последние дни?

Уэстон отвернулся. Казалось, он задумался над моим вопросом.

— Потому что ты заслуживаешь кого-то получше, чем плейбой-алкоголик.

— Ты не алкоголик. Ты не пьешь уже четырнадцать месяцев.

Он покачал головой.

— Это не так работает: если ты алкоголик, то будешь им всегда.

— Это формальность, всего лишь слово. Важно, что ты больше не пьешь, разве нет? — Несмотря на сексуальное напряжение между нами, Уэстон слушал, и я хотела сказать больше: — А что касается плейбоя… Ты сейчас спишь с другими женщинами?

Уэстон покачал головой.

— Тогда ладно. Значит, в настоящее время ты не плейбой и не пьяница. Теперь, когда мы это выяснили, есть ли еще причины, по которым ты меня избегал?

— Ты заслуживаешь лучшего. — Уэстон смотрел мне в глаза.

— А что если я не хочу лучшего? Я, знаешь ли, тоже эгоистка: как-никак единственный ребенок у матери. И, если ты, будучи эгоистом, не любишь, чтобы твои вещи трогали другие, то я, будучи эгоисткой, точно знаю, чего хочу.

Уэстон задержал взгляд на моих губах, затем провел пальцем от подбородка к ключице, очерчивая линию пульса.

— Отлично. Но не трахайся с другими мужчинами, пока твоя эгоистичная попка получает то, что она хочет от меня.