Теперь всё сложно, и уже тяжело быть беспечным, как в детстве. Хотя наверно не стоит сравнивать понятие детства, потому что не у каждого оно было хорошее, и не у каждого оно вообще было. Это я не про себя.

Блин, вот и я уже сравниваю и приравниваю людей. А ведь сам прекрасно знаю, что все мы разные.

Но все же есть в этом несовершенном мире много шаблонов, во главе которых стоит СИСТЕМА, которую мы с вами, собственно, и пытаемся анализировать здесь и сейчас. Она же даёт нам почву и для сравнения чего угодно. Об этом вообще можно отдельную книгу писать – « Гениальные сравнения», с такими главами, например, ПАСАТИЖЫ И ЧЕЛОВЕК, или МЫСЛИ И ФОРТОЧКА. Попробуйте. Посмотрим, что у вас получится.

Отдельная и больная тема – это, как раз, «написательство». Кто, что, и собственно, зачем пишет книги? Глубокий, широкий, туманный, но очень интересный вопрос. Может на нас влияют гены? Может обстоятельства? Может мы такие нужны системе?.. А может я съел что-нибудь в детстве ?… Определённого ответа нет. Но есть ответ на то – что мы пишем. Ответ – жанр, выбранный писателем. Направление жанра определяет суть писателя, как человека. Всяческие приключения, детективы, фантастика и т.д. и т.п. Куча шаблонов, существующих сотни лет. Это не плохо и не хорошо.

Это так как оно есть. Но если зреть в корень, можно таки увидеть истину, которая гласит: эволюция прозы стоит на одном месте достаточно долго, чтобы молчать об этом. И неужели ничего нового уже не будет? Да будет конечно. Только не очень скоро, как хотелось бы. Мы слишком долго развиваемся, чтобы вносить изменения в такие серьёзные процессы. Пройдёт ещё не одна сотня лет, и на горизонте появятся новые идеи, захватывающие ваш разум. Но всё это будет потом. А пока что вы держите в руках экспериментальный жанр, который ещё многие и многие дураки будут обзывать бездарностью. Судья им – время. Жаль их, что они этого не понимают. Сам я не знаю, как мне определить всё это, поэтому называю условно НЕЧТО ЧТО-ТО.

***

А когда-то я пытался писать рассказы. Было это задолго до этих строк, но по моему тоже заслуживает пару минут вашего внимания.

Ноябрь 2001 год

… Он не ел и не спал уже третий день. И постоянные хождения из угла в угол непонятно-маленькой комнаты с двумя кроватями, туалетом, а вернее унитазом и раковиной, не помогали ему избавиться от постоянной тошноты, и он снова ложился на кровать, согнув колени и поджав их к животу. Продолжая часами смотреть на пустую кровать, стоявшую напротив его. Он проснулся здесь после очередного припадка, и не был сильно удивлён, потому что уже не раз бывал в подобных заведениях.

Непонятно откуда берущиеся мрачные мысли отрывками внезапно являлись к нему, когда он, загибаясь от боли в животе, закрывал глаза. Ему представлялась ужасная картина похорон его матери, которая была ещё жива. От страха открывая глаза, он произносил какие-то непонятные ему самому слова. Но когда он в очередной раз повторял нехотя эти слова, пытаясь разобраться в их смысле, закрывал глаза, сжимая их изо всех сил, и снова видел страшную картину похорон…

В комнате не было электрического освещения, но одного маленького окошка за решёткой, находившегося под самым потолком, хватило, чтобы понять – день сейчас или ночь. Иногда, отрывая свой бессмысленный взгляд от кровати, стоявшей рядом, он вглядывался в это окошко, пытаясь разглядеть в нём что-нибудь, но не видел там ничего, кроме звёзд ночью, и пролетающих мимо облаков днём. Неужели птицы больше не летают, думал он, и от этих мыслей заснул, наконец, но этой же ночью проснулся от своего крика. Подскочив с кровати он, казалось, был весь в поту. Кажется, ему снился кошмар. Устроившись поудобнее в своей кровати он хотел было снова попытаться уснуть, но, взглянув ещё раз на тёмную комнату он вдруг увидел на соседней кровати лежавшее тело человека. От неожиданности он вновь подскочил, но побоялся вставать с кровати, поэтому сел на подушку, спрятавшись под одеяло, и прижался к стене. Он просидел так до тех пор, пока свет в окне не осветил его комнату, и он смог, наконец, разглядеть тело человека, который спал напротив, лёжа на спине.

Славянского типа лицо незнакомца было покрыто светлой бородой до самой груди. Волосы были такие же светлые и очень длинные. Очень примечательно оказалось то, что на нём была практически такая же одежда: белая рубашка, чёрный костюм и белые туфли. Только он как будто только что пришёл с улицы и немного испачкался в земле.

Непрерывно глядя на незнакомца, он с ужасом думал о том, что тот непременно проснётся, и одновременно удивлялся собственным мыслям, зная, что бояться его нет причин. Мы ведь всего лишь находимся в одной комнате с ним, как нормальные пациенты этой психушки, куда я попал после очередного припадка,– размышлял но, пытаясь успокоить свой страх, но вдруг он вздрогнул опять, и по его телу пробежали мурашки, потому как незнакомец неожиданно открыл глаза.

Сняв свои запылившиеся туфли, незнакомец поудобнее устроился на своей кровати, и, каким-то образом, не открывая рта произнёс: – « Здравствуй Макс, меня зовут Пётр ». У Макса от недоумения до предела открылись глаза. Господи Боже, да как же это у него получилось, не открывая рта, и откуда он узнал моё имя?!

– «Не удивляйся, Макс,– продолжал незнакомец,– это элементарная телепатия. Ведь ты же новенький, только недавно здесь, хотя уже и прошёл очищение».

– «Какое очищение?» – подумал Макс.

– «Ты не видишь в нашей камере унитаза и раковины?»– продолжал Пётр. Макс огляделся.

– «Что за чертовщина, ещё вчера вечером здесь были унитаз и раковина, куда они могли исчезнуть?»

– «Если ты не видишь их – значит, они тебе не нужны, т.е. ты уже очистил свой организм. Я слышал, как ты мучился сегодня ночью – это был последний этап очищения, ведь тебя уже не тошнит»?

– «Да, действительно, – подумал Макс,– я не чувствую больше никаких болей».