— То есть он пытался научить тебя обращаться по своему желанию по методу… Георслава, — задумчиво сказал Грайнор.

В его глазах, устремленных на Еву, стояло сочувствие. Простое человеческое сочувствие, без ехидства, насмешек. А Бормиас и вовсе крепко сложил руки на груди и кусал губу, словно удерживал себя от того, чтоб поехать в столицу и растерзать на куски пойманного мага.

— Да, — вздохнула Ева. Ее трясло. Воспоминания просто убивали. Особенно эти — свист хлыста, боль, которая постепенно стала привычной… Боль, темнота, страх. Беспросветность. — Позднее я узнала, что Габер каким-то образом нашел тайные записи Георслава. Те, до которых не добрался наследник Борадора. Позднее — когда Габер стал больше разговаривать со мной… Он считал, что должен причинять мне боль, пытать, чтобы я начала обращаться по своему желанию — ускользая от боли. Порой он просто порол меня хлыстом. Иногда заставлял смотреть себе в глаза, и становилось больно прямо в центре головы, это сводило с ума… Порой… — Ева невольно всхлипнула и зажмурилась. — В общем, он пользовался разными методами…

— Подонок, — она не поняла, кто из принцев произнес это.

В тот же миг Грайнор поднялся, налил и подал ей стакан воды.

Ева жадно осушила его, выдохнула и продолжила:

— И да… несколько спонтанных обращений было. Именно спонтанных, когда мой дракон ревел внутри меня и рвался наружу. Тогда я обращалась — снова бесконтрольно. И тут же мою шею окружал ошейник с магическим укреплением. Габер стоял на отдалении так, чтобы я не могла достать его, и сокрушался, что это опять бесконтрольное превращение. Как он распознавал это — я не знаю. До сих пор.

— И как тебе удалось сбежать от этого ублюдка? Неужели ты смогла выбраться из подземелья? — спросил Бормиас. Снял с дивана покрывало, накинул Еве на плечи, на несколько мгновений ободряюще приобнял ее. Неожиданно стало легче.

— Габер — жестокое чудовище, но он умен. Он понял, что выбранная методика не приносит результата. К тому же в подземном зале я начала чахнуть. У меня появился кашель, который не поддавался лечению его магией. Он осознал, что просто убьет меня и ничего не добьется. Он переселил меня в нормальные апартаменты. Стал выводить гулять в сад. И общаться со мной начал почти ласково. А иногда… даже… Впрочем, простите, я не могу об этом говорить!

Ева опустила глаза, слезы ручьем потекли по щекам.

Она снова ощущала это… Холодные пальцы, расстегивающие шнуровку у нее на груди.

— Вот так, девочка, сейчас станет легче дышать… — тогда Габер пришел забрать ее из подземелья, а Еве было совсем плохо. Ее скручивало от жесткого кашля, порой становилось сложно дышать. Она чувствовала себя умирающей старухой, гниющей в подвале.

Он прикосновения холодных рук накатила тошнота. А Габер не преминул жадно касаться ее кожи. Потом вздернул ее на ноги и повел по темному коридору. Еве было уже все равно куда. Она готовилась умирать.

И вдруг он остановился. Его цепкие руки поддерживали ее постоянно, но Ева была так слаба, что не могла сопротивляться. Теперь же они заскользили по ее телу, еще миг — и в полной темноте Ева ощутила, как его дыхание стало быстрее, холодные липкие губы коснулись ее губ…

Если Ева думала, что хуже быть не может, теперь знала — может. Перенести прикосновения Габера было тяжелее, чем удары кнута… Именно это было настоящим адом.

С тех пор Габер постоянно ее трогал. Порой — к счастью, достаточно редко — мучил своими холодными отвратительными поцелуями. Словно приучал ее к предстоящему…

— Но он ведь не…? — осторожно спросил Бормиас.

— Нет! Он… Ему сначала нужно было, чтобы я научилась обращаться по своему желанию. Прежде он не мог… Это разрушило бы его планы! — быстро заговорила Ева. — Но наверху стало лучше. К тому же по его недомолвкам я составила общую картину. Не знаю, верную ли. Габер хотел сделать меня настоящим драконом. Крылатым. Для этого нужно обретение контроля над превращением. А потом нужно… познать… — Ева засмущалась. Месяцы в замке Габера и жизнь на улице так и не лишили ее женской скромности. Она не могла произнести этого при двух мужчинах.

— Познать мужчину? — осторожно переспросил ее Грайнор.

— Да! — быстро кивнула она.

— И, конечно, этим мужчиной должен был стать сам Габер — по его плану, — продолжил за нее Грайнор. — Этот ублюдок не захотел упустить ни одного бонуса, что ты могла бы ему принести. Далее… понятно. По всей видимости, при первом же обращении после этого ты превратилась бы в настоящую крылатую драконицу. Мерзавец как-то скрутил бы тебя своей магией, и добыл твое сердце. То есть он и тут собирался действовать по методу Георслава.

— Я тоже пришла именно к таким выводам, — сказала Ева. — В общем… Когда я выздоровела, он начал «учить» меня другими методами. Теперь он предлагал моей второй ипостаси то, что могло бы ей понравится. В основном животных, привязанных в саду — моя драконица всегда любила на них охотиться. Не знаю уж, что сработало… Прежний «кнут» или нынешний «пряник», но однажды я поняла, что могу обратиться по своему желанию. Я словно бы обрела целостность со своей второй ипостасью. Но я понимала, что стоит Габеру узнать об этом — и меня ждут новые мучения, потом — смерть. И в мире появится ужасный жестокий дракон Габер. Поэтому я скрыла это от него… И, понимая, что мой единственный шанс на спасение — вторая ипостась, над которой я теперь властна, стала ждать подходящего момента…