— Кира, может расскажешь почему он назвал Итана принцем? — спросил Айзек и уставился на меня таким взглядом, словно я что-то натворила. Захотелось покаяться. На мгновение, но все же захотелось.

Так что собрала побольше воздуха в легкие, крепко обняла лисичку и выдала:

— Я о себе могу только врать.

Сказала и застыла. Ничего не болит. Прислушалась к себе внимательнее и убедилась в этом. Все смотрели на меня выжидательно.

— Я принцесса, — сказала с улыбкой, потом погладила вставшую дыбом от моей жесткой хватки лисичку, успокаивая.

Айзек скептически хмыкнул и уже совсем другим взглядом посмотрел на Итана. А он смотрел на меня.

— Ты знала, что я принц? — то ли обвинил, то ли спросил Итан.

— Недавно узнала, — ответила честно. — Чуть больше трех недель назад. Как раз в тот момент, когда меня обвиняли в меркантильности, нахальстве и соблазнении! Я, конечно, нахальная, что тут скажешь! А вот на счет меркантильности и соблазнения отрицаю! Чего не делала, того не делала!

Парочка сопровождающих хмыкнула, а Итан посерьезнел.

— Это причина твоего выхода из себя на тренировке? — спросил Марлон.

Пожала плечами. А что, я в своем праве.

— Принц, значит, — задумчиво произнес Айзек. — Мне легче поверилось, если бы ты оказалась принцессой. Столько тайн, знаний, силы, плюс твое умение настаивать на своем… Знаешь, если подумать, такому на улице не научишься.

— А я как раз росла на улице, — беззлобно врала, насмешливо глядя на друга.

— Значит семья и дом у тебя все же есть, — заключил он.

Пожала плечами — что с того.

— Мы может неправильно поняли и клятва нужна для защиты семьи, а не подчинения кому-нибудь?

— Я работаю на одного очень злого, примерно, как этот Игнат Виллайн, дядечку.

— Значит клятва защищала тебя от таких, как Игнат Виллайн.

А мне нравиться ход мыслей Айзека. Чего же он раньше не задавал правильных вопросов?

— Давно ты с ним знакома? — спросил магистр Ильгиз?

Уверена для сопровождающих здесь происходило что-то непонятное, но вот магистр Ильгиз и мои друзья поняли ситуацию и решили воспользоваться моей разговорчивостью.

— Моя первая прогулка, — ответила расплывчато. — Ты спрашивал о ней.

— Это он пытался тебя убить? — спросил зло Келвин.

Пожала плечами, надеясь, что друзья правильно поймут. И они поняли.

— Значит он, — глухо резюмировал Итан.

— Вы заметили, что он говорил о Демиде, первом императоре, как о близком знакомом.

— Они были знакомы, — сказала осторожно. Осознав, что печать молчит добавила. — Вы же слышали, что он сказал? Он прожил две тысячи лет, продлевая себе жизнь ритуалами отнятия магии.

— О нем нет информации в истории, — сказал Келвин. — О его замке тоже никто не знал.

— Это прекрасный способ спрятаться у всех на виду. Его никто не видел при дворе, а значит историю никто не знает. Он может жить в любой точке мира, оставаясь под разными именами. При этом его «помощники», еще в далеком прошлом могли просто уничтожить записи о замке или вообще не записать их, — сказал магистр, который увязался за нами.

— Возможно, информация вначале была в записях, а потом вместе с расселением людей из этих земель и пропали упоминания о замке. Логично же, что будь на этих землях больше жилых поселков, люди стали охотиться в лесах, появился бы лесничий, а следовательно, о замке стало бы известно. Отличный способ избавиться от возможных свидетелей — принудительное расселение людей, — добавил Марлон.

— Принудительное? Думаешь словам той старушки можно верить? — спросил Итан.

Я сразу вспомнила о ком речь. Эта славная бабушка была во втором встреченном нами поселке. Она рассказывала о том, как еще ее предки жаловались на обеднение земель, на ухудшение погоды. Ее слова тогда казались немного бредовыми, но вкупе со словами магистров теперь обретали зыбкий, но все же смысл.

— Думаю, Игнат Виллайн, вполне мог проклясть землю или наложить какое-то заклинание, чтобы люди покинули это место, — высказался Келвин.

Я была с ним согласна так что просто кивнула. Взгляды вновь устремились на меня.

— Сколько тебе лет? — задал неожиданный вопрос Айзек. Опешила от такого вопроса и ответила:

— Шестнадцать.

Шрам заболел слабо, скривилась.

Айзек хмыкнул и выдал:

— Мелкая! А уж подумал, что тебе сотня лет. Вы же слышали, что он сказал, чем сильнее маг, тем дольше будет жить. А Кира у нас оказывается очень сильный маг.

— Седьмой уровень в шестнадцать лет. Что тут скажешь, — усмехнулся приблудный магистр. Иначе его назвать сейчас язык не повернулся. Седьмой уровень! Я с шестым еще не смерилась. — Такими темпами к двадцати будешь архимагом!